Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Вот вкратце их аргументация.

Достоверно известно, что Мамаево побоище произошло на Куликовом поле за Доном близ устья Непрядвы. Более конкретных прямых указаний в источниках нет. Версия С. Д. Нечаева о местонахождении Куликова поля на правом берегу Непрядвы основана на сомнительных археологических находках и на названиях поселений, возникших через несколько сот лет после знаменитой битвы. Следует также учитывать, что в 1542 году русские полки «ходили по Дону и дошли до татарских сторожей на Куликовом поле», а затем преследовали их до реки Красивая Меча, то есть в пределах той же местности, что и битва 1380 года. Поэтому вопрос датировки археологических находок имеет особенно важное значение. Сегодня же местоположение Куликовской битвы принимается по традиции, и вся тактика боя описывается применительно к заданной местности, причем налицо очевидные несовпадения с текстом «Сказания о Мамаевом побоище». Само историческое название «Куликово поле» шире нынешнего, его границы простираются на 100 километров к западу и юго-западу от Дона. Место Куликовской битвы может быть установлено только исследовательско-аналитическим путем. Между тем источники — летописи, различные варианты «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище» — или пропускают географические детали, или однообразно и непротиворечиво дают ряд косвенных указаний, по которым можно однозначно истолковать картину Куликовской битвы.

Все источники содержат общее указание на правый берег Дона и устье Непрядвы, причем по «Задонщине», например, Куликово поле скорее вмещает в себя Непрядву, а не ограничивается ею. Определение Куликова поля как места между Доном и Мечей впервые появилось в позднем «Сказании о Мамаевом побоище» и было неточным. Поэтому исходные данные, на которые опирался С. Д. Нечаев при определении места Куликовской битвы, нуждаются в серьезных уточнениях. В частности, те топонимы, которыми оперировал Нечаев (село Куликовка, Куликовский овраг и т. д.), как теперь выяснилось, имеют позднее происхождение. Поэтому локализация места битвы, предложенная Нечаевым, теряет основание, и весь вопрос должен быть подвергнут изучению заново. Между тем имеются прямые данные, относящиеся к первой трети XVII века, что в то время Куликовым полем называли левобережье Непрядвы. С течением времени, когда русские стали заселять пространство к югу от Непрядвы, название Куликово поле было перенесено и на это пространство, но первоначально Куликовым полем называли район севернее Непрядвы (рис. 5.35).

Кстати, некоторые источники свидетельствуют, что битва кипела по обоим берегам Непрядвы: «Трупия же мертвых обапол реки Непрядни, идеже была непроходна, сиречь глубока, наполнися трупу поганых» [ Сказание о Мамаевом побоище. Лицевая рукопись, л. 80]. То есть трупы убитых татар лежали «обапол» — по обе стороны от Непрядвы!

Далее, анализируя сведения «Сказания о Мамаевом побоище», авторы гипотезы приходят к выводу о том, что битва происходила не на правом, а на левом берегу Непрядвы, правда, оговариваясь, что к данным «Сказания» следует относиться осторожно и проверять их достоверность из-за возможности искажения или даже придумывания фактов источником. Ясным же критерием для установления истины авторы полагают многие детали действий засадного полка, отправленного вверх по Дону в дубраву.

Как показывает почвенная карта, почвы к югу от Непрядвы однородны, они степные, лес там не рос. А между правым берегом Дона и левым берегом Непрядвы леса имелись. Таким образом, если верно известие о сокрытии засады в дубраве, то речь должна идти только о левом береге Непрядвы. Этот вывод авторы подкрепляют картой Епифанского уезда 1785 года, на которой изображен район Непрядвы. Никакого леса на правом берегу Дона до устья реки Смолки нет, зато выше устья Непрядвы в 6 километров на правом берегу Дона показан единственный в округе лесной участок площадью 0,3 гектара, а напротив, на противоположном берегу Дона — село с характерным названием Сторожевая Дубрава. И хотя возводить название Сторожевая Дубрава к временам Куликовской битвы, как считает В. А. Кучкин, нет оснований, само название свидетельствует об использовании рощи как военного укрытия и ее уникальности в местном ландшафте.

Версия 2(А. Т. Фоменко и его коллеги, создатели так называемой «Новой хронологии»): не на Куликовом поле, а под Москвой.

Излагать версию А. Т. Фоменко мы не будем — ее достаточно красноречиво излагает прилагаемая карта. А вот несколько дополнительных соображений «вдогонку» этой гипотезе мы выскажем (не знаем, в курсе А. Т. Фоменко этих фактов или нет).

«Много рождественских храмов воздвигнуто было потом, в память незабвенного для бессмертной Куликовской битвы… В Москве — церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове (слободе); другая — на Солянке, где вся окрестность именуется в память Куликовской битвы «Кулишка-ми» [Афремов, с. 43–44, прим]. Из этого текста прямо следует, что сначала состоялась Куликовская битва — там, где она состоялась — а потом в честь ее в Москве и других местах было воздвигнуто множество рождественских храмов и даже определенное место в Москве было названо в память о битве Кулишками. Авторы же «Новой хронологии» решили, что именно на этих местах в Москве и произошла битва, то есть приняли следствие за причину.

Авторы версии указывают, что многие из героев Куликовской битвы были погребены в Симоновом монастыре и его окрестностях, где при раскопках и земляных работах извлекают груды человеческих костей. Действительно, «Пересвет, Ослябий и многие из героев Донских погребены в монастыре Симонове, монастыре, которого имя с победою Донского нераздельно. (Другие говорят, на кладбище у Симонова (не в далеке), а иные (воины) и на Крутицах (синопсис Мажарова.) При сем, вот что еще замечательно: и на старом Симонове (под Москвою) есть церковь во имя же Рождества Богородицы)» [Макаров М. Н. Село Рожествено-Монастырщина и поле Куликово. М., 1826, с. 29]. Напомним, что в Москве было два Симонова монастыря: старый, основанный в XIV веке и впоследствии упраздненный — ныне церковь Рождества в Старом Симонове, где находятся могилы Пересвета и Осляби, и новый Симонов монастырь — в двух километрах от старого. Русские монастыри издавна служили местами погребения, и любой из них — где ни копни — буквально набит костями, лежащими в несколько слоев. Можно ли считать эти кости останками погибших в Куликовской битве воинов?