Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

И последнее. Начиная с С. Д. Нечаева бытует мнение, что все найденное на Куликовом поле относится к временам Куликовской битвы. Что можно тогда сказать о частых находках на Куликовом поле огнестрельного оружия и ядер?

Огнестрельное оружие на Руси, как считается, действительно появилось около 1380 года. Во всяком случае, в 1382 году, когда Тохтамыш подступил к Москве, со стен Кремля по нему уже стреляли из пушек — «тюфяков» (рис. 5.15). Но эти пушки не отличались совершенством и могли поражать неприятеля только с близкого расстояния. Кроме того, это была крепостная, а не полевая артиллерия. Что же касается ручного огнестрельного оружия, то первые фитильные ружья — пищали — появились на Руси, как и в Европе, в XV веке и широкого распространения не имели (рис. 5.16). Во время «стояния на Угре» в 1480 году в рядах русских войск были подразделения Пищальников и полевая артиллерия, но в небольшом количестве (рис. 5.17, 5.18, 5.19).

Тем не менее археологические находки и старинные миниатюры свидетельствуют, что на Куликовом поле чуть ли не в 1380 году активно применялось огнестрельное оружие:

«При верховье Непрядвы и на левом берега сей речки нередко выпахивают разной величины чугунные ядра, которые должны быть почтены остатками сражений, бывших после Куликовской битвы».

«В селе Никитском, также на левом берегу Непрядвы, есть отлогий холм, поросший лесом, который доселе носит исключительное название «городища»… Против описываемого холма-городища, на противоположном берегу реки, нередко вымываются водою оружие и военные снаряды (между прочим, куски свинца)…»

«Мне удалось приобрести для Тульского Епархиального Древлехранилища три чугунных литых артиллерийских ядра, одно с отверстием, остальные два массивные; первое выпахано на огороде в Заречной слободе, в приходе с. Никитского. Все подобные снаряды находятся только на левом, то есть северном берегу Непрядвы».

«На левом берегу Непрядвы были найдены и два каменных ядра, датируемых XVI в.».

«В 1819 году, весною при обрабатывании земли под сев, в Данковском уезде, на поле Куликовом, выпаханы два старинный оружия, именно бердыш и пистолет необыкновенного устроения», — пишет С. Д. Нечаев. [Нечаев С. Д. О найденных на Куликовом поле двух старинных оружиях. — «Вестник Европы», 1823, ч. 123, № 8, с. 307–311]. Этот «странного вида и устроения» пистолет, по описанию Нечаева, «весь железной, и сложен из четырех главных частей (рис. 5.20). Величина его 8 вершков и с дулом или стволом, составляющим особливую часть в 4 вершка длиною». Нечаев постеснялся прямо приписать пистолет к оружию времен Дмитрия Донского, но все же робко предположил, что «хотя по времени изобретения пороха и огнестрельных оружий и мог бы сей пистолет достаться кому-либо из знаменитых особ Российских от торгующих иностранных купцов: и таким образом быть в сражении с Мамаем», но все же оговорился, что, вероятно, «сей пистолет попал в землю гораздо после, уже во время позднейших набегов Татарских, кои обыкновенно приходили чрез Куликово поле к Туле и Кашире». Странно, почему Нечаеву не пришло в голову, что и другие найденные им предметы могут относиться ко временам «позднейших набегов Татарских», которых в XV — первой половине XVII века было несчитано?

Сегодня можно с уверенностью сказать, что ни один из предметов, найденных за двести лет на Куликовом поле, не является неопровержимым доказательством того, что знаменитая битва 1380 года происходила на правом берегу Непрядвы при впадении ее в Дон. Состав находок ни в количественном, ни в качественном отношении не выделяется из общего корпуса археологических данных, полученных в разное время в лесостепной зоне — там, где в XII–XVII веках проходила граница русских земель. Состав «куликовского» археологического материала удивительно равномерен: на всем периоде от каменного века до XVII века нет каких-то «пиков» находок, говорящих о том, что на Куликовом поле (Куликовом поле «в узком» смысле) в XIV веке произошло некое из ряда вон выходящее событие.

Единственными ясными свидетельствами о том, где произошла Куликовская битва, явились бы обнаруженные захоронения павших воинов, либо находка комплекса оружия, предметов снаряжения коня и всадника, которые можно было бы уверенно датировать второй половиной XIVвека. Поиски, которые ведутся в этом направлении (а искать, на наш взгляд, надо не только на «нечаевском» Куликовом поле), являются поистине патриотическим поступком, несравнимым с тем однообразным пережевыванием набившей оскомину жвачки, которое предлагают нам авторы «популярной» литературы о Куликовской битве.

Палеогеография (палеогеография — дисциплина, позволяющая методами геоморфологии и геохимического анализа почв выявить черты древней природы и ландшафта) Куликова поля до самого последнего времени оставалась неизученной, и только с 1981 года началось комплексное исследование района великой битвы [подробнее см. Хотинский Н. А., Фоломеев Б. А., Александровский А. Л., Гуман М. А. Куликово поле: природа и история последних 6 тысяч лет. — «Природа», 1985, № 12, с. 30–38].

Особое внимание было уделено пойме реки Непрядвы. Дело в том, что пойма рек постоянно нарастает за счет ежегодного отложения приносимых паводками осадков, которые образуют своеобразную пойменную летопись (это похоже на нарастание годичных колец у дерева). В пойменных отложениях Непрядвы были найдены фрагменты керамики эпохи неолита (возраст — около 6350 лет), керамика конца IV–III тысячелетий до н. э., кости диких и домашних животных. По древней пыльце и спорам растений, извлеченных из пойменных отложений, удалось реконструировать растительный покров Куликова поля в III тысячелетии до н. э. — оказалось, в частности, что в то время дубрав на Куликовом поле почти не было.