Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

На заседании ЦК в июле 1953, на котором Берия был официально разоблачён как «империалистический агент» и «враг народа», А. А. Андреев — многолетний член сталинского Политбюро — пояснил, в чём состояла особенность вражеской вредительской работы Берия и почему было так трудно раскрыть её. В отличие от других врагов партии Берия, согласно Андрееву, действовал гораздо более коварно, поскольку знал, что открытая борьба против линии партии и партийного руководства была бесперспективна. Поэтому он избрал совершенно другой метод: всеми средствами он старался добиться доверия Сталина — в чём сыграла немаловажную роль льстивая книга о его якобы выдающейся роли в истории большевистской партии в Закавказье, — чтобы после этого интригами и возбуждением подозрений у Сталина дискредитировать других членов Политбюро, посеять рознь в «ленинском ядре» руководства, разрушить их дружеские взаимоотношения и тем парализовать коллективное руководство. Так своими лживыми интригами он разрушил многолетнюю дружбу между Сталиным и Орджоникидзе, Молотовым, Ворошиловым и Микояном, создал недоверие между ними, что имело чрезвычайно отрицательные последствия для руководящей деятельности. Андреев сказал дословно:

«Значит, вывести из строя отдельных руководителей, дезорганизовать руководство, разбить сложившуюся дружбу и единство в ядре нашей партии, подорвать доверие товарища Сталина к отдельным членам Политбюро, это значит подорвать их доверие и в стране, — это, собственно, была его главная задача. Кое-чего ему на время удавалось, но он не смог добиться своей цели, ибо ядро ЦК оставалось цельным и непоколебимым» [163] Из стенограммы июльского (1953) Пленума ЦК КПСС: И. В. Сталин. Сочинения, т. 16, приложение XIX, стр. 363. .

Кроме того, Андреев обвинил Берия в клевете на имя Сталина тем, что тот начал дискуссию о якобы культе личности, которого вовсе не было.

«Появился откуда-то вопрос о культе личности. Почему стал этот вопрос? Ведь он решён давным-давно в марксистской литературе, он решён в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеет гениальная личность, стоящая во главе движения, знают, какое значение имели и имеют Ленин и Сталин, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это проделки Берия» [164] Там же, стр. 365. .

И другие участники выступили против утверждения, что существовал культ личности Сталина, и, как заметил Хрущёв с места, это мнение разделяет также ряд остальных членов ЦК.

Маленков почувствовал себя вынужденным прокомментировать это в заключительном выступлении.

«Прежде всего, надо открыто признать, и мы предлагаем записать это в решении Пленума ЦК, что в нашей пропаганде за последние годы имело место отступление от марксистско-ленинского понимания вопроса о роли личности в истории. Не секрет, что партийная пропаганда, вместо правильного разъяснения роли Коммунистической партии как руководящей силы в строительстве коммунизма в нашей стране, сбивалась на культ личности. Такое извращение марксизма несомненно способствует принижению роли партии и её руководящего центра, ведёт к снижению творческой активности партийных масс и широких масс советского народа.

Но, товарищи, дело не только в пропаганде. Вопрос о культе личности прямо и непосредственно связан с вопросом о коллективности руководства.

Я уже говорил в своем докладе, что ничем не оправдано то, что мы не созывали в течение 13 лет съезда партии, что годами не созывался Пленум ЦК, что Политбюро нормально не функционировало и было подменено тройками, пятёрками и т. п., работавшими по поручению т. Сталина разрозненно, по отдельным вопросам и заданиям.

Разве все мы, члены Политбюро и члены ЦК, если не все, то многие, не видели и не понимали неправильность такого положения? Видели и понимали, но исправить не могли.

Мы обязаны сказать об этом Пленуму ЦК с тем, чтобы сделать правильные выводы и принять меры по улучшению руководства партией и страной.

Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене руководства вовсе отсутствовала.

Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привёл к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьёзный ущерб делу руководства партией и страной» [165] Там же, стр. 372–373. .

Из этих высказываний Маленкова видно, какая ситуация сложилась в руководстве КПСС вскоре после смерти Сталина, а также то, какие ситуации в течение долгого времени преобладали в этом якобы коллективном руководстве. Большинство сейчас согласилось, что Берия является опасностью для установления коллективного руководства, так как он очевидно хотел захватить власть. Обоснование его ареста и прежде всего обвинение в том, что он шпион империалистических держав, оставалось совершенно в стиле сталинских методов, причём нужно предполагать, что по крайней мере часть членов ЦК более или менее верила этим обвинениям. За исключением немногих — в данном случае к ним из Политбюро относился Каганович, который много раз в резкой форме выступал против всяческой критики Сталина, — важнейшие члены Политбюро, например Молотов, Булганин, Хрущёв, Микоян и Ворошилов, были единодушны в том, что единоличное правление Сталина, от которого более-менее пострадали все, ни в коем случае не должно быть восстановлено в новой форме. Поэтому должна была быть воссоздана коллективность руководства и проведена умеренная критика культа личности, чтобы дать объяснение многочисленным недостаткам и необходимым переменам.

Однако, как показало дальнейшее развитие, таким образом важнейшие вопросы вовсе не были решены, так как к наследию Сталина относились прежде всего последствия репрессий в виде лагерей и большого количества безвинно осуждённых. Каждый шаг для ликвидации этого наследия всё больше поднимал вопрос, от каких именно извращений и деформаций пострадало социалистическое общество вследствие сталинской политики и как их можно преодолеть. Хрущёв, Микоян и даже Ворошилов хотели решить проблему на пути умеренной десталинизации. Молотов, Каганович, Маленков и Шепилов, напротив, не были к этому готовы, в результате чего произошли споры на XX съезде партии в 1956 году, попытка в 1957 году убрать Хрущёва и исключение противников хрущёвского курса как «антипартийной фракции».

Далее Хрущёв смог продолжить свои попытки осторожной половинчатой десталинизации, но в этом он не особо преуспел, в частности, потому, что зачастую был склонен к необдуманным решениям и всё больше и больше — к субъективному произволу. Из-за этого через несколько лет возникло растущее сопротивление в Политбюро, и в 1964 году Хрущёв был снят с поста. Вместо него генеральным секретарём ЦК стал Л. И. Брежнев. В то же время М. А. Суслов в качестве секретаря по идеологии получил растущее влияние в руководстве.