Александр Шевякин - 3 шага в пропасть

Вся история Совета министров показывает, что самым сложным и даже роковым для его существования всегда было стремление самодержца не выпускать из-под контроля сколько-нибудь существенных государственных дел. Александр II неизменно со всей решительностью пресекал попытки создания кабин era, который обсуждал бы дела до рассмотрения их царем, и не допускал учреждения премьерского поста, опасаясь умаления царской власти. Александр III и вовсе не собирал Совет министров, избегая их объединения даже под собственным председательством» [3.05. С. 158–159]. Точно также поступал и царь Николай II.

Только кризис заставил понять, что нужно действовать по-иному и по указу от 19 октября 1905 г. был создан первый настоящий полномочный Кабинет министров во главе с С. Ю. Витте. Как пишут бытописатели царя Николая II, у Его Императорского Величества не было своего аппарата: ни секретарей, ни верных помощников или толковых советников. Кое-какие функции исполнял только дежурный флигель-адъютант: следил за лицами прибывающими на аудиенцию, за соблюдением правил субординации — вызов к государю лиц, не имевших генеральского звания считался запретным, подавал бумаги для чтения. Царь и ею августейшая семья, спасаясь от террора, жила за городом — чтобы доехать до Царского Села требовался еще час. Добавьте к этому управленческий кризис во время войны: ротацию премьеров, прозванную «кувырк-коллегией», а там и до революции недалеко…

Одно крыло внутренних политических противников царя, причем весьма агрессивно-настроенное — анархисты — вообще были заняты только одним: уничтожением всех государств «в мировом масштабе», как тогда любили говорить. А у победившей в конце концов партии большевиков, принцип высокой организации был изначально заложен в основу.

Знаменитый удачный ответ, данный В. И. Лениным при первом аресте: «Стена да гнилая — ткни и развалится», видимо не приписка, потому что он далее в возрасте 29 лет (!) написал статью «Насущный вопрос», и в ней в частности говорится: «Против нас (…) стоит гигантский механизм могущественнейшего современного государства (…) чтобы вести систематическую борьбу против правительства, мы должны довести революционную организацию, дисциплину (…) до высшей степени совершенства» [3.06. Т. 4. С. 194]. Внутренне, для себя он исходил, что более крепкая организация рабочих, как таран должна пробить эту более рыхлую структуру, которая может быть представлена в виде стены. Когда В. И. Ленин говорил о революционной ситуации (сейчас бы сказали — о точке бифуркации), то и там он тоже рассматривал через управленческий подход: «Большей частью для революции недостаточно того, чтобы «// ты не хотели жить, как прежде. Для нее требуется еще, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде» [3.06. Т. 23. C.300]. В разных редакциях он будет еще неоднократно возвращаться к этой удачной мысли. Фраза В. И. Ленина из книги «Что делать?» «Дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию!» как нельзя лучше передает суть сделанного В. И. Лениным организационного открытия и разрешения им проекта «революция». Да, В. И. Ленину в конце концов удалось сколотить революционную пролетарскую партию нового типа, где прежде всего во главу было поставлено именно организация, новая структура политической силы, и сколько бы не говорилось В. И. Лениным о сознательном пролетариате, но имелось при этом не рассеянные массы, а организованные рабочие под большевистским руководством. В своем выступлении на обсуждении вопроса об Уставе партии на II Съезде РСДРП, он в частности сказал: «Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов, оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспиративных, кончая весьма широкими организациями» [3.06. Т. 7. С. 287]. Но организационные открытия В. И. Ленина претворялись на практике, а не только проговаривались и именно поэтому, когда подошла революция, эта партия победила своих конкурентов. Красивые обещания тогда удалось подкрепить еще и делами…

По итогам сколачивания такого политического механизма сам В. И. Ленин отмечал его синергетический эффект (как это сейчас называют): «Если я говорю, что партия должна быть суммой (и не просто арифметической суммой, а комплексом) организаций , то… я выражаю этим совершенно ясно и точно свое пожелание, свое требование, чтобы партия, как передовой отряд класса представляла собой нечто возможно более организованное…» (Цит. по: [08. С. 46]). Что ж тог, кто сделал, только тог может четко и дать объяснение своих действий. Сочетание такого организационного таланта и интеллектуальных возможностей — большая редкость…

В 1917 году ситуация частой смены руководства продолжалась, только в геометрической прогрессии. За год в стране сменилось 8 правительств: последнее царское, Временный (на 3 дня) Комитет, составленный из членов Госдумы, два состава правительств князя Львова, первое правительство Керенского, Директория, последнее Керенского, Временное Рабоче-Крестьянское Правительство — Совет Народных Комиссаров. То есть степень обрушения государства была такова, что А. Ф. Керенский просто не сумел воссоздать его до такого уровня, чтобы успешно противостоять своим конкурентам — большевикам, которые двинули своих агитаторов на крупнейшие заводы Петрограда, а далее — везде. Поэтому, полагаю справедливым частое замечание о том, что власть просто лежала и ленинцы ее просто подобрали…

Надо сказать, что сама Советская власть зарождалась в условиях организационной войны только в ее открытой форме: служащие бывшего Временного буржуазного правительства объявили бойкот новой власти и устроили саботаж, в котором приняли участие служащие банков, почтовые работники, телеграфисты и конторщики. Их требовалось призвать к порядку. Плюс к явному саботажу служащих имелся и еще один существенный минус — большевики по целому ряду причин не имели достаточного числа своих членов партии, кто мог бы управлять страной — часть довольно значительных должностей, в том числе и в Совнаркоме пришлось предоставить для союзника — партии левых эсеров. Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, «…задумана прежде всего как орган борьбы с саботажем в связи с готовящейся всеобщей забастовкой служащих правительственных учреждений. Впоследствии слова «и саботажем » в названии комиссии были заменены на «г/ преступлениями по должности ». [09.С. 362–363, прим].

Следующее усилие для большевиков по удержанию власти в своих руках — это разгон Учредительного Собрания. Значит, именно сокрушение структуры, целой по сути ветви власти, кстати сказать, довольно-таки легитимной.