Джонатан Израэль - Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. II. 1651-1806

Но Штаты Голландии стремились, в качестве награды за свой вклад в войну и сопутствующие жертвы, не только превратить юг страны в монопольный рынок для нидерландской торговой системы, в некоторой степени уравновешивавший британское доминирование в Ирландии и Португалии, но и ограничить политический контроль Габсбургов посредством новых и более обширных условий в отношении «барьерных» городов, направленных на создание совместного нидерландско-габсбургского политического кондоминиума. В соответствии с первоначальным замыслом в 1706 г. Голландия хотела, в обмен на гарантии наследования престола в Британии протестантским претендентом, чтобы Британия поддержала права нидерландцев содержать гарнизоны в любых городах и крепостях в южных Нидерландах по выбору Генеральных Штатов {1203} 1203 Geikie and Montgomery, The Dutch Barrier, 49-51. . В своем окончательном виде (октябрь 1709 г.) «барьерное соглашение» между Республикой и Британией предусматривало, что в обмен на нидерландские гарантии протестантского наследования в Британии последняя гарантирует будущий нидерландский «Барьер» на юге, состоявший из существенного количества городов и фортов. Они образовали три группы. Во-первых, группа крепостей (сюда входили Гент, Лир и Дамме), фланкировавшая южный берег устья Шельды и канал Брюгге-Дамме, преследовала цель укрепления нидерландского контроля над устьем и линию коммуникаций с внешней линией гарнизонов на французской границе. Во-вторых, Ипр, Ньивпорт, Лилль, Турне и Валансьен, обеспечивавшие нидерландский контроль над западной оконечностью Фландрии и валлонской Фландрии. И, наконец, дальше на юг, Шарлеруа и Намюр, которые должны были обеспечить нидерландский контроль над долинами Мёза и Самбры {1204} 1204 Ibid. 156-8. . Для финансирования содержания этих гарнизонов нидерландцы должны были получать доходы с любых отвоеванных частей бывших Габсбургских Нидерландов, находившихся под французским контролем во время смерти Карла И, а также дополнительную крупную сумму, выплачивавшуюся ежегодно провинциями Испанских Нидерландов, как было раньше, до 1700 г. Наконец, все ограничения, относившиеся к устью Шельды и оговоренные в Мюнстерском мирном договоре 1648 г., были подтверждены.

Но если в южных Нидерландах, Германии и Италии военные действия развивались успешно, то в Испании и Новом Свете они шли довольно плохо. Кастильское население поддерживало Филиппа, так как его соперник — Габсбург, «Карл III», всё больше считался захватчиком и ставленником каталонцев, валенсийцев и португальцев, а также протестантов и евреев. Филипп V отвоевал Мадрид. Союзные армии в Испании были вытеснены франко-кастильскими армиями обратно в Каталонию и Португалию. В конечном счете, фортуна начала поворачиваться лицом к французам и на северном фронте. К 1710 г. эта первая поистине глобальная война превратилась в тупиковое противостояние, истощившее всех участников, особенно французов и нидерландцев.

На протяжении нескольких лет, до 1710 г., Людовик пытался расколоть сплотившуюся против него коалицию, предлагая нидерландцам заключить выгодный для них сепаратный мир — стратегию, напоминавшую ту, которую он успешно провел в жизнь в 1677 г. В ходе нескольких раундов секретных франко-нидерландских переговоров, достигших своей кульминации в Гертрёйденбергских переговорах весной 1710 г., Людовик объявил о своей готовности принять отказ Филиппа от испанского трона и признать «Карла III», если Филипп получит компенсацию в виде габсбургских владений в Италии, и предоставить нидерландцам их «Барьер», французский тарифный список 1664 г. и другие преимущества. Нидерландская правящая элита проявила к этому предложению живой интерес. Но переговоры 1709-10 гг. вряд ли могли привести к положительному результату {1205} 1205 Stork-Penning, Het grove werk, 275, 301-2, 376. . Помимо опасений навлечь на себя злейшую вражду Британии и Австрии, среди регентов существовало слишком сильное недоверие к Людовику. Что, если нидерландцы сложат оружие, порвут с союзниками, а Людовик нарушит данные Республике обещания? Репутация Короля-Солнца в таких вопросах была далеко не безупречной. Еще один камень преткновения заключался в том, как на самом деле изгнать Филиппа из Испании. Людовик отказался участвовать в любой военной операции по принуждению своего внука к отказу от испанских владений. В ходе окончательного анализа ситуации, самые влиятельные голландские регенты — Хейнсиус, Корвер и пенсионарий Гауды, Бруно ван дер Дуссен, — не видели иной альтернативы, кроме отклонения французских предложений и продолжения войны вместе с Британией и Австрией {1206} 1206 Porta, Joan et Gerrit Oorver, 67-9. .

После 1710 г. Людовик, утратив надежды на заключение сепаратного мира с нидерландцами, сосредоточил свое внимание на Лондоне. Когда во время формальных переговоров между державами на мирном конгрессе в 1712 г. выяснилось, что Франция и Британия заключили сделку между собой, Республику, как и Австрию, охватило возмущение. Выяснилось, что тори, в то время находившиеся у власти в Британии, готовы позволить Филиппу V остаться королем Испании и Испанских Индий в обмен на широкие преимущества для Британии, в частности, уступку Гибралтара и Менорки, а также «асиенто» на поставку рабов для Испанских Индий. В Гааге произошли антибританские беспорядки и пошли разговоры о четвертой англо-голландской войне. Вместе с Австрией Республика некоторое время пыталась продолжать войну против Франции без Британии, но остальные союзники сочли свои военные силы и финансы недостаточными для этого. У регентов не оставалось выбора, кроме как принять условия Утрехтского договора (1713 г.), выработанные Британией и Францией без их прямого участия.

В период с 1659 г. по 1710 г. юг Нидерландов оставался в стратегическом и экономическом подчинении у Соединенных Провинций. Испанская корона открыто признавала свою неспособность защитить юг страны от Франции без нидерландской помощи. Мюнстерский договор гарантировал постоянное закрытие Шельды для морской торговли и целый ряд других экономических ограничений на юге. В угоду нидерландцам, тарифные списки, принятые испанскими властями в южных Нидерландах в 1669 и 1680 гг., продолжали благоприятствовать экспорту на юг нидерландских мануфактурных изделий, рыбной продукции, балтийского сырья и товаров из Ост-Индии {1207} 1207 Despretz-Van de Casteele, «Het protectionisme», 307. .

Это были политико-экономические взаимоотношения, целесообразные и для Испании, и для Нидерландов, но в целом ряде отношений наносящие ущерб для коммерции, судоходства и мануфактур на юге. С психологической точки зрения, это привело к углублению пропасти между севером и югом, породив народное сопротивление, подкрепленное религиозными различиями, и глубокое разочарование среди купцов и мануфактурщиков Антверпена, Брюсселя, Брюгге и Гента. Прибытие Макса-Эммануэля — который вынашивал амбиции в конечном счете наследовать Карлу II в качестве суверена южных Нидерландов и желал увеличить ресурсы и стратегический потенциал региона ради собственной выгоды, — стало сигналом к тому, что можно назвать первым политическим восстанием юга против экономического и стратегического гнета севера. По инициативе Бергейка были проведены консультации с городскими элитами и составлены планы, и в 1699 г. режим в Брюсселе опубликовал законопроект о меркантилистских мерах, направленных на освобождение юга от экономического подчинения северу {1208} 1208 Ibid. 311. . Они включали высокие тарифы на нидерландские и другие иностранные мануфактурные изделия, а также меры по принуждению фламандских производителей полотна прекратить отправку своих не полностью выделанных полотен в Голландию для отбеливания и распродажи. Давление за выход из-под опеки со стороны севера набрало силу со смертью Карла II в 1700 г. Восшествие на испанский престол короля из династии Бурбонов получило сильную поддержку во всех слоях общества в южных провинциях, так как с новым режимом связывали надежды на радикальные изменения в администрации и органах власти и, не в последнюю очередь, прекращение подчинения Нидерландам в коммерческой и морской сферах. Филипп доверил заботу о своих интересах в стране Людовику, и когда после этого на юг в феврале 1701 г. вторглись французские войска, их с радостью приветствовали власти и местное население, которое помогло им вступить в занятые нидерландскими гарнизонами «барьерные» города и захватить их, вынудив нидерландцев вывести свои войска без борьбы {1209} 1209 De Schryver, Jan van Brouchoven, 228. .