Ханс ван Конингсбрюгге - История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг.

Узнав о том, что его отзывают, Якоб де Би, дабы все-таки завершить свою миссию успехом, предпринял еще одну попытку добиться хотя бы освобождения голландских судов, которые пока удерживали шведы. Нельзя ли было использовать как средство давления свой предстоящий отъезд? 13 сентября Хендрик Рюмпф и де Би посетили президента канцелярии графа Кроньельма и изложили свою просьбу {386} 386 De briefwisseling. Deel XIX, De Bie en Rumpf aan Heinsius, 19.09.1719; De Bie aan Heinsius, 21.09.1719. . Тот реагировал возмущенно. Как могут голландцы ожидать чего-либо от Швеции, если они, как докладывал Прейс из Гааги, только требуют компенсации за свои суда и товары, «тогда как интересам Республики гораздо больше соответствовало бы оказать помощь Швеции в ее бедственном положении и спасти ее от полного падения»?

Голландские дипломаты ответили другим риторическим вопросом. Республика глубоко оскорблена нескончаемым шведским каперством — как же можно чего-либо ожидать от нее, если не протянуть ей руку? Вскоре последовал еще один, более конкретный разговор, в ходе которого граф Кроньельм пошел на небольшую уступку. Из удерживаемых шведами кораблей можно было сразу, без специальных юридических процедур, освободить лишь те, что были захвачены военными моряками, а не каперами. Позднее принц-консорт Фредрик заявил Рюмпфу, что понимает позицию голландцев, однако подчеркнул, что практически невозможно убедить правящие круги Швеции в доброй воле Республики, если шведам не будет оказана реальная поддержка. К тому же сам-то Стокгольм добрую волю уже проявил. Ведь Рюмпфу позволили вернуться к шведскому двору, еще не зная, приедет ли из Гааги полномочный посол, а некоторые из захваченных судов уже отпустили.

В своем донесении Хейнсиюсу от 26 сентября 1719 г. резидент предостерег: если в Гааге сосредоточат слишком много внимания на проблеме кораблей, Великобритания или Франция, а то и обе они сумеют заключить со шведами выгодный торговый договор, Республика же останется ни с чем {387} 387 De briefwisseling. Deel XIX, Rumpf aan Heinsius, 26.09.1719. . Несмотря на свой предстоящий отъезд, де Би упорно продолжал переговоры, и наконец 9 октября ему выдали постановление с королевской печатью. Как и предупреждал президент канцелярии, голландские суда, попавшие в руки каперов, оставались под арестом, но небольшое число других, захваченных шведским военным флотом, получили свободу. К этому добавилось туманное обещание, что ущерб, нанесенный голландскому судоходству, будет возмещен. Чего такое обещание стоит, должно было показать будущее.

Добившись этих результатов, Якоб де Би стал готовиться к отъезду. Когда точно он покинул Стокгольм, неясно. Корабль, на котором они с женой отплыли, в конце ноября у побережья Гольштейна затонул. Тела дипломата, его жены и многих других погибших позднее выбросило на берег {388} 388 Письмо ван ден Бюрга Головкину и Шафирову, 01.12.1719 (РГАДА. Ф. 50. Оп. 1. 1719 г. Д. 11). . Лишь семеро матросов выжили в этой катастрофе. В Стокгольме Рюмпф казался совершенно потрясенным трагической новостью, но скорбь его была неглубокой. В письме к Хейнсиюсу он доверительно сообщил, что настоятельно советовал своему коллеге проделать большую часть пути по суше. Тот согласился, однако из скупости предпочел более дешевое путешествие на корабле. И хотя де Би, по словам Рюмпфа, делал все, чтобы его заменить (читай: подсидеть), резидент отметил, что «очень чувствителен к его печальной судьбе» {389} 389 De briefwisseling. Deel XIX, Rumpf aan Heinsius, 09.12.1719. . Великий пенсионарий отнесся к сказанному Рюмпфом без особого доверия, так как вел переписку с обоими дипломатами порознь и хорошо знал, что де Би в своих письмах всегда с похвалой отзывался о Рюмпфе, но не наоборот.

Пока де Би готовился к отъезду, посол Юббо ван Бюрманиа 9 ноября 1719 г. высадился в Швеции близ Гётеборга. Прибыл он на голландском военном корабле, вооруженном 44 пушками. Незадолго до его отплытия городские власти Амстердама предприняли последнюю попытку сорвать его миссию, предложив назначить послом в Стокгольме Рюмпфа, а ван Бюрманиа был бы при нем вторым по рангу. Предложение это в Гааге с насмешкой отвергли. В конце ноября новый посол добрался до шведской столицы. Задолго до него туда прибыл со своей эскадрой британский адмирал Норрис, показав, что его страна после подписания августовского договора на деле поспешила на помощь шведам, ведь русский флот мог опять появиться в любую минуту. Очень характерным для тогдашнего положения шведов было то, что королева Ульрика преподнесла адмиралу подарок… из железа. Пояснений не требовалось: Швеция разорилась {390} 390 Письма ван ден Бюрга Головкину и Шафирову, 20.04., 17.11.1719 (РГАДА. Ф. 50. Оп. 1. 1719 г. Д. 11). .

Послу Республики королева дала первую аудиенцию 2 декабря. За этим протокольным обменом любезностями последовали более содержательные беседы посла ван Бюрманиа в течение декабря с принцем Фредриком и с президентом канцелярии графом Кроньельмом. В глазах гостя дело выглядело просто. Разумеется, голландцы стремятся восстановить дружбу со Швецией, однако для этого Стокгольму надо вернуть захваченные суда и выплатить компенсацию, как поступили сами Генеральные штаты в 1691 и 1693 годах, когда их подданные необоснованно захватили корабли шведов. Оборонительный союз между обеими державами вполне возможен, но не применительно к текущей войне {391} 391 NA. ASG 7224, Van Burmania aan Fagel, 29.12.1719. . Понятно, что ожиданиям шведской элиты это не соответствовало. Она желала заключить широкий наступательный альянс, в котором ключевую роль играли бы как Великобритания, так и Голландия. Целью было отвоевать шведские земли, попавшие в руки русских, и установить в балтийском регионе выгодный Швеции мир. Если гаагские политики к этому готовы, риксдаг мог бы принять «сильную резолюцию», в которой максимально пошел бы навстречу подданным Республики.

Чтобы не ограничиваться красивыми словами и с учетом того, что шведская казна была пуста, был составлен план, предусматривающий конфискацию имущества шведских каперов и владельцев каперских судов для возмещения ущерба голландцам, насколько хватит конфискованного добра. Правда, тут не обошлось бы без трудностей. Владельцы каперских судов обладали в Швеции немалым политическим влиянием, ибо многие высокопоставленные особы получали от каперства большие доходы. То, что принц Фредрик и иные руководители шведской политики хотели донести до голландского посла, сводилось к следующему: пусть Республика, ради Бога, сделает первый шаг — и тогда пожелания голландцев большей частью будут выполнены. Но ван Бюрманиа понимал, — ему достаточно было перечитать свои инструкции, — что в Гааге не желали делать ничего и, уж конечно, не желали быть вовлеченными в наступательный союз.