Линн Торндайк - История магии и экспериментальной науки. Ранняя христианская мысль

Следует, вероятно, рассказать об идеальном представлении о серах или китайцах, «живших в начале мира», которое автор «Признаний», скорее всего, позаимствовал у Бардезана. Это было, вероятно, признанием того, что и нехристианские народы могут достичь морального совершенства и избавиться от грехов. Кроме того, это интересный пример древней этнографии. «Во всей этой стране, которая очень велика, нет ни одного храма, ни изображения, ни шлюхи, ни неверной жены, ни одного вора, который был бы привлечен к суду. И ни один человек не был здесь убит…По этой причине они не подвергаются тем наказаниям чумой, о которых мы говорили: они доживают до глубокой старости и умирают, ничем не болев». Вероятно, эти добродетельные серы являются мифическими гиперборейцами в другом обличье.

В «Признаниях» описано множество демонов и ангелов. Любой человек ночью может подвергнуться упрекам и бичеванию со стороны Божьего ангела. Петр говорит, что у каждого народа есть свой ангел, поскольку Бог разделил землю на семьдесят две части и каждой назначил ангела в качестве правителя и господина. Однажды, еще до начала проповеди, Петр изгнал демонов из нескольких прихожан. В другом месте описывается, как он излечил двадцатисемилетнюю девушку, которая в течение двадцати лет была одержима нечистым духом, и жила взаперти, в кладовке. Ее заковали в цепи, поскольку она была жестока и обладала сверхчеловеческой силой. Одно появление Петра заставило бесов покинуть ее тело, а цепи упали сами собой. Помимо личной встречи Петра с демонами, теория одержимости бесами обсуждается здесь неоднократно, и все, что автор не одобряет, например, искусство составления гороскопов, языческих оракулов, эксцессы языческих ритуалов и праздников, а также египетские боги-животные, приписывается влиянию демонов. Человек становится уязвимым для бесовского влияния, если он ест мясо, принесенное в жертву идолам, или вообще неумерен в еде и питье. Бесы проникают в кишечник тех людей, которые часто напиваются на пирах. Невоздержанность тоже сопровождается демонами, чье «зловонное дыхание» порождает распущенное и греховное потомство… и за подобные недостатки детей несут ответственность их родители, которые не соблюдали правила половой жизни». При воспитании детей надо прилагать не меньше усилий, чем при выращивании посевов. Но, хотя бесов очень много, Бог дает каждому христианину власть над ними, и их можно прогнать, произнеся «три раза благоговейное имя». Более того, «то, что предвещает истинный Бог, устами ли пророков, или с помощью различных видений, всегда истинно; но то, что предсказывают бесы, всегда ложно».

Появление магии тоже связано с бесами. «Некоторые ангелы… учили людей, что бесов можно заставить подчиняться людям с помощью определенных приемов, иными словами, магических заклинаний». Первым колдуном были Хам и его сын Месраим, от которого произошли египтяне, вавилоняне и ассирийцы, и который пытался высечь искры из звезд [26] Это напоминает нам о более успешной попытке Бенджамина Франклина «поймать молнию с небес». , но загорелся сам и «был поглощен демоном, к которому он постоянно приставал с просьбами».

По этому случаю после смерти его прозвали Заратустрой или «живой звездой». Магическое искусство не умерло вместе с ним и было передано Нимроду «словно с помощью вспышки». С этим можно сравнить немного отличающийся рассказ о происхождении магии, приведенный Епифанием в трактате «Панарион», который был написан около 374–375 годов нашей эры. Магия старше ереси и в эпоху Джареда, предшествовавшую Потопу, когда жили Хам и Месраим, уже существовала. В ту пору она соседствовала с «фармацией». Этот термин использовался для прикрытия колдовства, отравлений, супружеских измен, несправедливости и распущенности. После Потопа Епифаний называет Нимрода первым тираном и изобретателем вредных наук: астрологии и магии. Он пишет, что греки ошибочно принимали его за Заратустру, которого они называли создателем астрологии и магии. По словам Епифания, «фармация» и магия пришли в Грецию из Египта во времена Кекропса.

В «Признаниях» все люди: христианин, язычник, еретик и философ проклинают магию, или требуют этого от других; в книге сообщается о законе римских императоров, борющихся с ней. Но христиане, язычники и еретики, требуя божественной власти и защиты для себя, постоянно обвиняют друг друга в занятиях магией. Человек, имя которого не называется, но под которым, вероятно, подразумевался Павел, призывает жителей Иерусалима подвергнуть гонениям апостольское сообщество этого города, поскольку это «несчастнейшие люди, обманутые Симоном, колдуном». Стражи гроба, которые не смогли предотвратить воскрешение Христа, заявили, что Христос был колдуном; это обвинение повторили один из писцов и Симон Маг. Симон несколько раз называл колдуном и Петра. Петр, разумеется, выдвигал подобное обвинение против самого Симона; Яков специально отправил его в Кесарию, чтобы он разоблачил этого колдуна, выдававшего себя за Христа. Богов греческой мифологии тоже обвиняли в том, что они занимались магическими трансформациями и колдовством. Впрочем, философии в «Признаниях» удалось избежать обвинения в магии [27] Однако, так было не во всех ранних христианских писаниях. К примеру, Климент Александрийский в своем творении «Строматы» утверждал, что греки считали «астрологию, математику, магию и колдовство» самыми великими науками. ; одному философу удалось отговорить Климента, еще до того, как он принял христианство, от намерения изучить проблему бессмертия души. Он хотел нанять одного египетского колдуна, чтобы он вызвал из подземного мира чью-нибудь душу с помощью некромантии [28] В отличие от «Мениппа» и «Некромантии» Лукиана, где философ-циник Менипп обращается к одному магу в Вавилоне, чтобы тот помог ему получить доступ в нижний мир для беседы с Тересием. . Философ заявил, что такое дело является беззаконным, гнусным и «ненавистным для Вечности».

Некромантия называется одним из доказательств бессмертия души в «Первой апологии» Иустина, в главе 18, где мы находим такие слова: «Так пусть же сама некромантия и прорицание, которые ты практикуешь с помощью чистых детей, а также вызов умерших человеческих душ…убедят тебя в том, что даже после смерти души способны чувствовать».

Но, несмотря на то, что магия была проклята, все признавали ее великую силу. Симон Маг всячески хвастался теми чудесами, которые он мог совершить: становиться невидимым; протыкать камни и горы с такой легкостью, словно они были сделаны из глины; проходить сквозь огонь, не обжегшись; летать по воздуху; избавляться от пут и преодолевать все преграды; превращаться в животных; оживлять статуи; мгновенно создавать новые растения и деревья и заставлять бороды расти на лицах маленьких детей. Он также утверждал, что создал мальчика, превратив воздух в воду, воду — в кровь, а потом скомпоновав все это в человеческое тело. Этот подвиг он считал более выдающимся, чем сотворение Адама из земли. Позже Симон возвратил его в прежнее состояние — в воздух, «но не раньше, чем я поместил его изображение и рисунок в моей спальне, в качестве доказательства о моем творении и в память о нем». Но не только Симон хвастался своими подвигами; Никита и Аквила, его ученики до того, как Закхей обратил их в христианство, заявляли, что были свидетелями его потрясающих дел. «И кто не удивится тем чудесным вещам, которые он совершает? И кто не подумает, что он — бог, спустившийся с небес для спасения людей? Он может летать по воздуху или сливаться с огнем, превращаясь с ним в одно тело; он может заставить статуи ходить, а медных собак — лаять. Да, его еще видели превращающим камни в хлеб». Когда Досифей попытался избить Симона, палка прошла через его тело, как сквозь дым. Женщина по имени Луна, которая появлялась в обществе Симона, выглядывала из всех окон башни одновременно — это видела целая толпа. Эту иллюзию, вероятно, Симону удалось создать с помощью зеркал. Когда до Симона дошли слухи о том, что его собираются арестовать, он сделал лицо Фаустиниана точной копией своего собственного, чтобы вместо него арестовали Фаустиниана.