Фернан Бродель - Время мира

Итак, на этих чересчур обширных землях нехватка людей была постоянной проблемой. Для того чтобы развивалась новая экономика, Америке, которая находилась в процессе самосоздания, требовалось все больше рабочей силы, которую легко было бы держать в повиновении и которая была бы дешевой (а в идеале — даровой). Первопроходческая книга Эрика Уильямса 25 25 Williams Е. Capitalism and Slavery. 4 th ed., 1975. десятки раз отмечает причинно-следственную связь между капиталистическим подъемом старой Европы и рабством, полурабством, крепостничеством, полукрепостничеством, наемным и полунаемным трудом Нового Света. «Сущность меркантилизма, — кратко пишет он, — есть рабство» 26 26 Ibid., р. 30. . Это то, что Маркс выразил другими словами «в одной фразе-вспышке, единственной, быть может, по своей исторической содержательности»: «Вообще для скрытого рабства наемных рабочих в Европе нужно было в качестве фундамента рабство sans phrase [без оговорок] в Новом Свете» 27 27 Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 769, цит. Пьером Виларом: Vilar Р. Problems of the Formation of capitalism. — «Past and Present», 1956, p. 34. .

Ни у кого не вызовет удивления тяжкий труд этих людей Америки, каков бы ни был цвет их кожи; он зависел не только от близко к ним стоявших хозяев плантаций, предпринимателей на рудниках, купцов-кредиторов из Консуладо ( Consulado ) в Мехико или иных городах, не только от алчных чиновников испанской короны, продавцов сахара или табака, работорговцев, жадных до наживы капитанов торговых кораблей… Все они играли свою роль, но то были в некотором роде уполномоченные, посредники. Лас Касас разоблачал их как единственных виновников «адского порабощения» индейцев; он желал бы отказать им в святых таинствах, изгнать их из лона церкви. Но зато никогда он не оспаривал испанское господство. Король Кастильский, Великий Апостол ( Apostol Mayor ), ответственный за обращение в христианство, имел право быть Императором над множеством королей ( Imperador sobre muchos reyes ), господином над местными владыками 28 28 Bataillon M. Etudes sur Bartolomé de Las Cazas. 1965, p. 298. . В действительности подлинный корень зла находился по другую сторону Атлантики — в Мадриде, Севилье, Кадисе, Лисабоне, Бордо, Нанте, даже в Генуе и определенно в Бристоле, а вскоре — в Ливерпуле, Лондоне, Амстердаме. Это зло присуще феномену сведения континента к положению периферии , навязанному отдаленной от него силой, безразличной к жертвам людей и действовавшей с почти механической логикой мира-экономики. В том, что касается индейца или африканского негра, слово «геноцид» не будет неправомерным; но заметьте, что в этой авантюре и белый человек не оставался совершенно невредимым, в лучшем случае он легко отделывался.

В действительности разные формы порабощения в Новом Свете сменяли друг друга, вытесняя одни другие. Рабство индейцев, найденное на месте, не устояло перед невероятно тяжким испытанием; белое, европейское рабство (я говорю о рабстве французских завербованных — engagés — и английских слуг — servants ) будет выступать как интермедия, главным образом на Антильских островах и в английских колониях на континенте; наконец, рабство черное, африканское, будет достаточно сильно, чтобы укорениться и умножиться наперекор всему и вся. Чтобы закончить, надлежит прибавить массовую иммиграцию в XIX и XX вв. со всех концов Европы, ускорившуюся как бы случайно в тот момент, когда поставки людей из Африки прервались или готовы были вот-вот прерваться. В 1935 г. капитан одного французского судна говорил мне, что нет более удобного для перевозки груза, чем мигранты в 4-м классе: они сами грузятся и сами выгружаются.

Рабство индейцев устояло лишь там, где существовали (чтобы обеспечить его долговечность и использование) густое население и сплоченность общества, та сплоченность, которая создает послушание и покорность. Это то же самое, что сказать: единственно в зоне древних ацтекской и инкской империй. В других районах первобытное население распалось само собой, с самого начала испытания, как в бескрайней Бразилии, где туземец прибрежных областей бежал внутрь страны, так и на территории Соединенных Штатов (тринадцать старых колоний): «В 1790 г. в Пенсильвании оставалось 300 индейцев, 1500 — в штате Нью-Йорк, 1500 — в Массачусетсе; 10 тыс. — в обеих Каролинах» 29 29 Devèze М. Op. cit., р. 358. . Точно так же и на Антильских островах туземное население, противостоявшее испанцам, голландцам, французам и англичанам, было устранено, став жертвой завезенных из Европы болезней и ввиду невозможности для пришельцев его использовать 30 30 Devèze М. Antilles, Guyanes, la mer des Caraïbes de 1492 à 1789. 1977, p. 173. .

Напротив, в густонаселенных зонах, на которые с самого начала была нацелена испанская конкиста, индеец оказался легко подчиняющимся власти. Он чудесным образом пережил испытания конкисты и колониальной эксплуатации: массовые убийства, безжалостные войны, разрыв социальных уз, принудительное использование его «рабочей силы», смертность, какую влекли за собой повинность носильщиков и работа на рудниках, и в завершение всего — эпидемические заболевания, принесенные из Европы и Африки белыми и неграми. Центральная Мексика, имевшая население в двадцать пять миллионов жителей, дошла, как полагают, до остаточного населения в один миллион. Такая же катастрофа обнаружилась на острове Эспаньола (Гаити), Юкатане, в Центральной Америке, немного позднее — в Колумбии 31 31 Sánchez Albornoz N. La Población de América latina. 2 e éd., 1977, p. 62 sq. . Впечатляющая деталь: в Мексике в начале конкисты францисканцы проводили службы на папертях своих церквей — такими многочисленными были толпы верующих; но с конца XVI в. мессу служили внутри этих же самых церквей, даже в простых часовнях 32 32 Phelan J. L. The Millenial Kingdom of the Franciscans in the New World. 1956, p. 47. . Мы присутствуем при фантастическом регрессе, несоизмеримом даже со зловеще знаменитой Черной смертью, бывшей бичом Европы XIV в. Однако же масса туземного населения не исчезла, оно восстановилось начиная с середины XVII в., естественно, к выгоде своих испанских господ. Эксплуатация индейца продолжалась в полу-рабской форме энкомьенд , городской прислуги и принудительного труда на рудниках, обозначавшегося общим названием репартимьенто ( repartimiento ) и известного в Мексике как коатекитль ( coatequitl ), а в Эквадоре, Перу, Боливии и Колумбии — как мита ( mita ) 33 33 Villamarin J. A., Villamarin J. E. Indian Labor in Mainland Colonial Spanish America. 1975, p. 17. .

Однако с XVI в. в Новой Испании появился и «свободный» труд наемных рабочих, в результате сложного кризиса. Прежде всего вследствие сокращения индейского населения обнаружились настоящие Wüstungen , опустевшие зоны, как в Европе XIV и XV вв. Земля вокруг индейских деревень «сжалась», как шагреневая кожа, и именно на спонтанно возникавших или созданных произвольными конфискациями опустевших пространствах развивались крупные имения — асьенды . Для индейца, желавшего спастись от коллективной барщины, которую навязывали ему его деревня, а также государство, изыскивавшее рабочую силу, возможно было бегство: на асьенды, где развивалось фактическое рабство и где позже окажутся вынуждены прибегнуть к наемным работникам; в города, где его принимали в число домашней прислуги и в мастерские ремесленников; наконец, на рудники — не только на слишком близкие рудники в районе Мехико, где сохранится принудительный труд, но дальше к северу, в тех поселениях, что вырастали посреди пустыни, от Гуанахуато до Сан-Луис-Потоси. Там было рассеяно больше 3 тыс. рудников, порой крохотных, на которых работало в целом в XVI в. от 10 до 11 тыс. горняков и, может быть, 70 тыс. в XVIII в. Рабочие приходили туда отовсюду — индейцы, метисы, белые, которые к тому же перемешивались. Введение после 1554–1556 гг. процесса амальгамирования 34 34 Berthe J.-P. Aspects de l’esclavage des Indiens en Nouvelle-Espagne pendant la première moitié du XVI e siècle. — «Journal de la Société des américanistes», LIV, № 2., p. 204., note 48. позволило обогащать бедную руду, снизить общие затраты и увеличить производительность труда и производство.