Николай Карпан - Чернобыль. Месть мирного атома

напряжение на секциях 8РА и 8РБ (по осциллограмме) было не менее 84% от номинальной величины.

В 01ч 23м 42с(зафиксировано ДРЕГ в 1.23.43) появились аварийные сигналы по скорости нарастания мощности реактора и по превышению заданной уставки по величине мощности (цикл ДРЕГ №135Д).

Итак, не позднее 01ч 23м 42с в реакторе начался локальный разгон мощности с периодом удвоения близким к 1 секунде, который внес кардинальные изменения в теплогидравлические параметры КМГГЦ . приведшие к грохоту, гулуи вибрации строительных конструкций.

В 01.23.45началось (возможно) закрытие обратных клапанов на выбегающих ГЦН (из-за перераспределения давления в КМПЦ).

В 01.23.46(по ДРЕГ в 1.23.47) было зафиксировано снижение циркуляции воды через выбегающие ГЦН до нуля, и на 35-40% у остальных ГЦН [17]. Это объясняется вскипанием теплоносителя в объеме активной зоны и появлением противодавления со стороны реактора. При этом импульс на закрытие получили обратные клапаны ДуЗОО, стоящие на РГК.

Кроме того, с 01.23.45с на шинах секции 8РБ начались колебания нагрузки в диапазоне 217-320 ампер с частотой от 3-х до 10 колебаний в секунду, продолжавшиеся около трех секунд и закончившиеся увеличением тока до 2170 ампер в течение последней секунды перед полным отключением секции в 01.23.49.

С 01.23.46с отмечена неустойчивость величины нагрузки на шинах секции 8РНА, содержащей пик (похожий на короткое замыкание) в 01.23.47с. Анализ осциллограмм показал, что начиная с 01.23.46с на секциях 8РБ и 8РНА нашли отражения события, включавшие короткие замыкания и срывы в работе насосного оборудования, подключенного к этим секциям.

Следует также отметить, что в течение всего периода подключения дизель-генераторов к секции 8РНА (после прохождения «пусковых» участков, характеризующихся значительными превышениями величин пусковых токов) ток на ней (по осциллографу) был на 500-550 ампер больше, чем сумма номинальных токов подключенного к ней оборудования.

Срабатывание ГПК начинается с давления в БС равного 75 кгс/см 2.

В интервале 01.23.45 - 46с давление в БС на правой и левой сторонах превысило уставки срабатывания ГПК, что привело к открытию всех восьми предохранительных клапанов. Давление в Б С на 4 кгс/см 2превысило давление в напорном коллекторе ГЦН, что вызвало закрытие на них обратных клапанов. В этом же цикле (№137Д) ДРЕГ отметил срабатывание БРУ-К1 и резкое падение расхода теплоносителя в КМПЦ до 18.000 м 3/ час (расход на выбегавших ГЦН снизился до 0).

Эти события - комплекс возмущений в работе теплогидравлической части КМПЦ приведших к срабатыванию ГПК, закрытию обратных клапанов на ГЦН и РГК, и к возникновению гидроударов - начали фазу разрушения активной зоны реактора.

В 01ч 23м 49с (в цикле №138Д) зафиксировано появление сигнала К06Ь005 = 1, который расшифровывается как превышение давления в реакторном пространстве (РП) свыше 0,15 кгс/см 2(в результате разрыва одной или нескольких канальных труб). Время достижения этой уставки не менее 1,4 сек [31], что задерживает выход аварийного сигнала на то же время. Поэтому разрывы ТК следует отнести к 01ч 23м 47с (по ДРЕГ), или к 01.23.46, с поправкой на запаздывание ДРЕГ.

Возросшим давлением в РП разрываются нижний и верхний компенсаторы у схемы ОР и схемы Е (версия Чечерова К.П.). Эти события, вполне вероятно и были восприняты очевидцами как первый (нижний), двойной взрыв (см. рис. 14 и 15).

01ч 23м 48с - отрыв схемы «Е», разрушение ЦЗ (по версии Чечерова К.П. верхний взрыв, см. рис. 16).

Последний цикл ДРЕГ, который был записан “Скалой”, закончился в 01ч 23м 49с. Далее произошло отключение “Скалы”, что можно объяснить обесточиванием секций надежного питания ННА, на которые были подключены потребители первой категории.

Анализ работы телетайпов на СЦК “Скала” [17] также дает время отключения электропитания примерно в 01ч 23м 49с.

Отключение электроснабжения в 01ч 23м 49с произошло в результате последнего (верхнего) взрыва, разрушившего реактор и центральный зал 4-го энергоблока и вызвавшего отключение блочного и рабочих трансформаторов защитами от коротких замыканий.

Примечание - автор благодарит Чечерова К.П. за рис. 14, 15, 16, представленные им для этой книги.

ЦЗ

Рис. 14. Первый взрыв (нижний, двойной), в 01.23.46. Фаза «А».

Рис. 16. Второй взрыв (верхний), в 01.23.49.

НУЖНА ЛИ ПРАВДА ОБ АВАРИИ Кто и как пытался предотвратить аварию на РБМК

К моменту своего утверждения Технический проект энергоблока с реактором РБМК-1000 имел десятки отступлений от существовавших с 1973-74 годов нормативных документов по безопасности, требования которых являются обязательными к исполнению. Основными из этих документов были «Общие положения обеспечения безопасности атомных станций при проектировании, строительстве и эксплуатации» (ОПБ-73) и «Правила ядерной безопасности атомных электростанций» (ПБЯ-04-74). В 1982 году, после принятия «Общих положений по безопасности» (ОПБ-82), проект РБМК также не был приведен в соответствие с новыми требованиями, что являлось грубейшим нарушением.

В среде разработчиков реакторов, где были представители разных конструкторских направлений, назревал скандал. А в коллективах работников АЭС, занимающихся безопасностью реакторов - бунт. В адрес разработчиков реактора и в Госатомэнергонадзор пошли десятки писем с замечаниями к реактору. Эксплуатировать далее РБМК, проявившего опасные свойства за время его практического освоения, было уже нельзя. Реакторы нужно было срочно останавливать и проводить работы по устранению конструкторских просчетов. Из-за этого под угрозой срыва оказался план выработки электроэнергии в СССР, со всеми вытекающими для виновников этого срыва последствиями. Поэтому в 1984 году, по инициативе Главного конструктора (институт НИКИЭТ) и Научного руководителя (ИАЭ им. Курчатова) в Москве был срочно созван Межведомственный научно-технический совет (МВНТС) по атомной энергетике. Этот совет принял немыслимое, с точки зрения ядерной безопасности, решение - временно «узаконить» имеющиеся отступления от норм и правил, а переделку реакторов отложить на несколько лет, до наступления периода их плановой реконструкции [32]. Таким простым бюрократическим способом разработчикам проекта удалось переложить свою ответственность на Межведомственный совет, который разрешил и дальше эксплуатировать полтора десятка мощнейших атомных энергоблоков, фатально не соответствующих требованиям ядерной безопасности.