Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Кругом циркулировали самые дикие слухи и обвинения. Наружу вышли старые обиды и претензии, все это обсуждалось в своей собственной среде и даже с журналистами, несмотря на то что те в силу цензурных ограничений не могли об этом писать.

Среди прочего утверждалось, что за этим вышедшим за все разумные рамки скандалом стояла женщина. Намекали, что один из троих бунтовщиков имел интимные отношения с высокопоставленной женщиной-прокурором и она побудила его обратиться с жалобой к министру юстиции. Речь шла не просто о том, как надо обращаться с захваченными террористами. Это был вопрос об ответственности руководства, о морали и доверии. «Шин Бет» никогда не знала столь яростного внутреннего конфликта.

Ицхак Замир, который до назначения в 1981 году на пост министра юстиции и «юридического советника правительства» являлся деканом юридического факультета Еврейского университета в Иерусалиме, был шокирован серьезностью выдвинутых обвинений. Он пришел к премьер-министру Пересу и рассказал ему обо всем, что слышал. Замир заявил, что намерен передать все материалы, включая документы и свидетельские показания, в полицию для официального расследования.

Перес был потрясен, но не самой информацией, а намерениями министра юстиции разобраться со всеми обвинениями в лжесвидетельстве и укрывательстве. Премьер-министр пытался объяснить своему министру, что полицейское расследование «Шин Бет» причинит ущерб интересам национальной безопасности. В качестве компромисса Замир предложил, чтобы Шалом немедленно ушел в отставку. Шалом и Перес категорически отвергли это предложение. Перес срочно встретился с Шамиром, формально являвшимся вице-премьером, и министром обороны Ицхаком Рабином. Эта троица, известная как «клуб премьеров», в силу того, что все входившие в нее имели опыт работы на этом посту, решила сделать все возможное, чтобы остановить Замира.

Ни «Ликуд», ни лейбористы, ни одна из более мелких партий не хотели углубления раскола в рядах «Шин Бет». В конфликте между демократией и национальной безопасностью лидеры Израиля решили защищать свою службу внутренней безопасности, а не демократические ценности.

«Клуб премьеров» уже знал, что несколько месяцев назад министр юстиции без всякой связи с инцидентом вокруг автобуса рейса № 300 и скандалом вокруг «Шин Бет» просил освободить его от занимаемой должности. Перес, Шамир и Рабин пришли к выводу, что Замира надо как можно скорее и с минимальным шумом отправить в отставку. Потом они могут найти себе более сговорчивого министра юстиции и советника по правовым вопросам.

«Клуб», привыкший действовать как правительство внутри правительства и самостоятельно принимать все самые острые решения, на этот раз встретился со значительными трудностями в связи с тем, что скандал принял такие масштабы, что загасить его уже было невозможно.

Замир, со своей стороны, решил отложить уход в отставку и закончить расследование дела «Шин Бет». Он не видел никаких противоречий между принципами демократической законности и интересами национальной безопасности. Наоборот, по его мнению, попытка замять скандал и замутить дело принесла бы Израилю только вред.

18 мая 1986 г. Замир официально передал материалы в полицию с поручением провести расследование обвинений и контробвинений в отношении «Шин Бет». К этому времени в приватных разговорах и даже в прошедших цензуру публикациях «дело рейса № 300» постепенно превратилось в «дело “Шин Бет"».

Через несколько дней после начала следствия государственное израильское телевидение передало краткое сообщение о расследовании, затрагивающем «Шип Бет». Поскольку цензура была подконтрольна «Аману», телевидение не могло назвать имена конкретных сотрудников спецслужб. Делались ссылки на «старших офицеров» и на «дело», что довольно сильно напоминало «дело Лавона» 1950-х годов. Как и в тот раз, только израильтяне, уже знавшие о скандале, могли понять, о чем шла речь. Общественность в целом оставалась в неведении.

Пробка наконец вылетела из бутылки, когда система цензуры показала свою неэффективность. Американское телевидение, пренебрегая запретом, сообщило, что «старшим офицером» был Аврахам Шалом. Компания «Эй-Би-Си» отмечала, что его подозревают в том, что он отдал приказ об убийстве двух террористов и что правительство пытается спустить это дело на тормозах, несмотря на протесты собственного министра юстиции. После того как американская публика узнала подробности, израильский цензор был вынужден разрешить перепечатку в израильской прессе сообщений из Америки. Теперь имя Шалома называлось открыто. Шеф «Шин Бет» оказался засвечен.

Расследование шло крайне медленно и натужно. Полиция неохотно допрашивала сотрудников «Шин Бет», включая Шалома, а также министров Шамира и Аренса.

Шалом намекал, что он действовал «с одобрения» премьер-министра Шамира. Однако когда он увидел, что улики против него нарастают и есть реальная возможность, что ему будет предъявлено обвинение в умышленном или неосторожном убийстве, Шалом 23 июня инициировал тайное ночное заседание всего кабинета министров. По рекомендации «клуба премьер-министров» правительство приняло беспрецедентное решение: глава «Шин Бет» и 3 бунтовщика будут отправлены в отставку, 11 сотрудников «Шин Бет», в той или иной мере связанных с этим делом, будут прощены, и им не надо будет представать перед судом. Кабинет также создал правительственную комиссию из трех прокуроров для расследования дела «Шин Бет». Эту комиссию возглавила Иегудит Карп.

Шалом и другие участники скандала имели иммунитет от судебного преследования, что было для них весьма кстати, так как в ходе расследования комиссия Карп выявила множество беззаконий. В конце декабря 1986 года комиссия опубликовала свой заключительный доклад, в котором высоко оценила свидетельские показания Хазака, Радаи и Малки, выразив твердое убеждение в том, что три бунтовщика говорили правду. Комиссия установила, что глава «Шин Бет» лгал, приказывал лгать своим подчиненным и водил за нос тех, кто проводил предыдущие расследования: Зореа, Блатмана и дисциплинарный суд «Шин Бет».

Карп и ее коллеги также пришли к выводу, что Хазак, Радаи и Малка знали о том, что Шалом намеревался дать ложные показания комиссиям Зореа и Блатмана. В качестве одного из элементов заговора по сокрытию истины шеф «Шин Бет» сумел внедрить своего человека в комиссию Зореа. Только после публикации доклада комиссии Кари стали в полном объеме понятны намерения Шалома.

В докладе Карп отмечалось, что представитель «Шин Бет» в комиссии Зореа, Йосси Джиноссар, был «троянским конем» Шалома, информировавшим своего босса о направлениях расследования и оказывающим влияние на заключение комиссии в пользу шефа «Шин Бет».