Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Суд проходил за закрытыми дверьми, в зал заседания не были допущены даже члены семьи обвиняемого. После судебных проволочек, которые продолжались два года, Нафсу был признан виновным. В конце 1982 года он был разжалован в рядовые и приговорен к 18 годам тюрьмы.

Кроме Нафсу только члены его семьи и адвокат, который раньше был главным военным прокурором Израиля, продолжали верить в его невиновность. Даже после того, как были исчерпаны все возможности обжалования приговора, Нафсу упрямо игнорировал советы, в том числе исходившие от «Шин Бет», просить помилования. «Я хотел оправдания, а не помилования», — объяснял он.

Нафсу добился своего, но только ценой больших страданий. 24 мая 1987 г. Верховный суд Израиля снял с него обвинения в шпионаже и измене и отменил приговор. Нафсу получил звание сержанта и денежное содержание с момента ареста. Судьи, однако, приговорили его к двум годам тюрьмы, уже отбытым им, за то, что он нс сообщил о своих встречах в Ливане с представителями ООП. В фокусе решения суда была жесткая критика «Шин Бет», ее следователей и методов, которые они применяли для получения признаний.

Действия этой секретной службы были только частью более широкой и жестокой обстановки. «Шин Бет» была пугалом, которым родители стращали непослушных детей. Именно так получилось с делом Даниеля Шошана. Он служил рядовым в израильской армии, и в октябре 1986 года его приговорили к 10 годам тюрьмы за «передачу информации врагу». Шошан был армейским курьером и якобы передавал документы арабу на Западном берегу, который поддерживал контакт с ООП. Допрашивавшие Шошана военные полицейские угрожали, что если он не признается, то его передадут в «Шин Бет», а это, несомненно, будет для него намного хуже. Наслышанный о методах «Шин Бет», он сдался и признался в преступлениях, которых не совершал.

Через два года после нового судебного разбирательства Шошан был полностью оправдан. Судьи надзорной инстанции установили, что военная полиция использовала психологическое давление, чтобы получить признание от молодого солдата, и скрывала от суда доказательства.

Израильская общественность стала привыкать к новой негативной реальности. Еще 10 лет назад было практически запрещено произносить название «Шин Бет» и абсолютно невозможно вообще критиковать секретные службы. И вот в течение одного года завеса секретности над «Шин Бет» поднималась дважды, открывая взору общества секретное агентство, репутация которого была подмочена двумя крупными скандалами: убийством террористов и незаконным преследованием Нафсу. Теперь способность агентства верно оценивать обстановку, его цели и методы — все это стало вызывать подозрение. Население Израиля впервые увидело свою службу внутренней безопасности, и зрелище оказалось неприглядным.

Президент Герцог, который «благословил» сделку по реабилитации старших офицеров «Шин Бет», узнав о деле Нафсу, заявил, что испытывает чувство стыда. Новый министр юстиции Йозеф Гариш вопреки протестам членов «клуба премьеров» и «Шин Бет» приказал провести расследование обстоятельств допросов Нафсу. Просматривалось официальное намерение привлечь виновных к уголовной ответственности, хотя было ясно, что в отношении Джиноссара, получившего прощение, ничего не удастся сделать.

Под давлением общественного мнения, публикаций в газетах и журналах правительство 31 мая 1987 г., через неделю после освобождения по решению Верховного суда Нафсу, назначило специальную комиссию для расследования деятельности «Шин Бет». Новое расследование разведсообщества и его методов было поручено возглавить вышедшему в отставку судье Верховного суда Моше Ландау. Двумя другими членами комиссии стали бывший директор «Моссада» Ицхак Хофи и государственный инспектор Яков Мальтц. В течение шести месяцев комиссия Ландау допрашивала в качестве свидетелей премьер-министров, руководителей, оперативных работников и юристов, включая тех, кто уже подвергался допросам, а также представителей израильской ассоциации гражданских прав и даже иностранных адвокатов из Международной амнистии.

Тем временем на свет всплыло еще одно неприглядное дело. 19 июля 1987 г. был арестован 23-летний житель небольшой деревушки, расположенной на Западном берегу около Тулкарема, Авад Хамдан. Его подозревали в том, что он является членом палестинской террористической организации. Через два дня он умер в камере. Следователи утверждали, что арестованный скончался от сердечного приступа, но родственники покойного обнаружили на его теле следы жестокого обращения.

Возникло подозрение, что Хамдана подвергали пыткам, и это подозрение бросило тень даже на репутацию правительственного института патологической медицины, где судебно-медицинские эксперты выносили заключения по всем случаям смерти граждан Израиля при невыясненных обстоятельствах.

До публикации доклада Комиссии Ландау в конце ноября 1987 года этот институт считался вполне респектабельным, надежным и высоко профессиональным учреждением. Теперь же стало ясно, что в интересах «безопасности» некоторые врачи были готовы искажать правду. Они услужливо подтвердили удобную дня «Шин Бет» причину смерти двух автобусных террористов и согласились дать заключение о том, что Хамдан умер от сердечного приступа.

Доклад Ландау был разгромным и документально доказывал, насколько глубоко прогнила «Шин Бет». Было установлено, что еще в 1971 году тогдашний руководитель «Шин Бет» Йозеф Хармелин согласился с тем, что его люди могут давать в суде лживые показания. В докладе отмечалось, что Хармелин не приказывал своим работникам лгать, но просто принимал это как факт жизни.

Ландау, Хофи и Мальтц единогласно подтвердили, что оперативные работники «Шин Бет» привычно лгали в судах несмотря на то, что по израильским законам лжесвидетельство наказывается тюремным заключением на срок до семи лет. Сотрудники «Шин Бет» ставили себя выше закона.

Решение прибегнуть ко лжи вытекало из роста террористической активности, последовавшей за оккупацией Израилем Западного берега и сектора Газа. С ростом терроризма следователи «Шин Бет» сочли необходимым для получения признаний арестованных использовать психологическое давление и так называемое «физическое давление», то есть пытки.

На «Шин Бет» возлагалась задача получения упреждающей информации о намерениях террористов, но методы, к которым она прибегала, стояли вне рамок израильских законов. Сотни процессов над террористами были нечем иным, как военно-полевыми судами, на которых обвинитель просто зачитывал полученные «Шин Бет» признания. Когда обвиняемые возражали, что эти признания были вырваны у них под пытками или в результате другого принуждения, военные судьи в отсутствие присяжных заседателей принимали сторону «Шин Бет».