Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

§ 21.5. Производство и распределение

Если обратиться к обычным сочинениям по политической экономии, то прежде всего бросается в глаза, что все в них дается в двойном виде. Например, в распределении фигурируют земельная рента, заработная плата, процент и прибыль, в то время как в производстве — земля, труд, капитал фигурируют как агенты производства. Относительно капитала с самого начала ясно, что его понятие устанавливается в двояком смысле: 1) как агента производства, 2) как источника дохода; процент и прибыль [выступают] как определяемые и в то же время определяющие формы распределения, поэтому [они] фигурируют как таковые еще в производстве, представляя собой те формы, в которых увеличивается, возрастает капитал, следовательно как моменты производства самого капитала. Процент и прибыль как формы распределения предполагают капитал как агент производства. Они — способы распределения, которые имеют своей предпосылкой капитал как агент производства. Они суть также способы воспроизводства капитала.

Заработная плата точно так же представляет собою наемный труд, рассматриваемый под другой рубрикой: та определенность, которую труд имеет здесь как агент производства, выступает [там] как определение распределения. Если бы труд не был определен как наемный труд, то и тот способ, которым он принимает участие в продуктах, не выступал бы в качестве заработной платы, как, напр., при рабстве. Наконец, земельная рента, — если взять сразу наиболее развитую форму распределения, в которой земельная собственность принимает участие в продуктах, — предполагает крупную земельную собственность (собственно говоря, крупное сельское хозяйство) в качестве агента производства, но не землю как таковую, так же как заработная плата [не имеет предпосылкой] труд как таковой. Отношения и способы распределения выступают поэтому лишь оборотными сторонами агентов производства. Индивид, принимающий участие в производстве в форме наемного труда, принимает в форме заработной платы участие в результатах производства, в продуктах. Структура (Gliederung) распределения вполне определяется структурой производства. Распределение само есть продукт производства, — не только в отношении предмета, ибо распределяться могут только результаты производства, — но и в отношении формы, ибо определенный способ участия в производстве определяет особую форму распределения, — форму, в которой каждый принимает участие в распределении. Полнейшая иллюзия, когда в производстве говорят о земле, в распределении — о земельной ренте и т. д.

Экономисты, как Рикардо, которых чаще всего упрекают в том, будто они имеют в виду лишь производство, рассматривали поэтому распределение как единственный предмет политической экономии, ибо они инстинктивно избрали формы распределения как точнейшее выражение, в котором фиксируются агенты производства в данном обществе. По отношению к отдельному индивиду распределение выступает как общественный закон, определяющий его положение в сфере производства, внутри которой он производит, и, стало быть, предшествующий производству. Индивид не имеет с самого начала ни капитала, ни земельной собственности. От самого рождения общественным распределением ему предназначен наемный труд. Однако это предназначение само есть результат того, что капитал, земельная собственность существуют как самостоятельные агенты производства.

Если рассматривать целые общества, то представляется (scheint), будто распределение еще с одной стороны предшествует производству и определяет его в качестве как бы предэкономического факта. Народ-завоеватель разделяет землю между завоевавшими и устанавливает таким образом известное распределение и форму земельной собственности, а тем самым определяет и производство. Или он обращает побежденных в рабство и делает таким образом рабский труд основой производства. Или народ путем революции разбивает крупную земельную собственность на парцеллы и дает, следовательно, этим новым распределением новый характер производству. Или законодательство увековечивает земельную собственность в руках известных семей или распределяет труд как наследственную привилегию и фиксирует его таким путем в кастовом порядке. Во всех этих случаях, — а все они являются историческими, — кажется (scheint), что не распределение расчленяется и определяется в зависимости от производства, а, наоборот, производство расчленяется и определяется в зависимости от распределения.

Распределение в самом поверхностном понимании выступает как распределение продуктов и, таким образом, дальше отстоящим от производства и по отношению к нему якобы самостоятельным. Однако, прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) — что представляет собою дальнейшее определение того же отношения — распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено внутри самого процесса производства и которое определяет строение производства. Рассматривать производство независимо от этого, заключающегося в нем распределения есть, очевидно, пустая абстракция, в то время как. наоборот, распределение продуктов дано само собою вместо с этим распределением, с самого начала составляющим момент производства. Рикардо, который стремился понять современное производство в его определенной социальной структуре и который является экономистом производства par excellence [по самому существу], именно поэтому объявляет не производство, а распределение, собственной темой современной экономии. Отсюда еще раз очевидна нелепость [позиции] экономистов, которые изображают производство в виде вечной истины, изгоняя историю в область распределения.

В каком отношении к производству находится это определяющее его распределение, есть, очевидно, вопрос, который относится к самому производству. Если скажут, что, по крайней мере, в данном случае, когда производство зависит от известного распределения орудий производства, распределение в этом последнем смысле предшествует производству и образует его предпосылку, то на это следует ответить, что производство действительно имеет свои предпосылки и условия, которые образуют собою его моменты. Последние могут сначала выступать как естественно выросшие. В самом процессе производства они превращаются из естественно выросших в исторические, и если для одного периода они выступали естественными предпосылками производства, то для другого они были историческим результатом. Внутри самого производства они постоянно изменяются. Например, применение машин изменило распределение как орудий производства, так и продуктов, а современная крупная земельная собственность сама есть результат как современной торговли и современной индустрии, так и применения последней к сельскому хозяйству.