Фернан Бродель - Игры обмена

Короче говоря, пусть и смягченное, так или иначе организованное, но правило, устанавливавшее шесть барщинных дней в неделю, обнаруживало тенденцию распространиться почти повсеместно. Может быть, стоило бы оставить в стороне крестьян коронных владений и небольших владений городских. Может быть, даже и существовал менее тяжкий режим в Чехии или в Восточной Пруссии. По правде сказать, невозможны никакая статистика и, как следствие, никакое картографирование: барщинные работы всегда приспосабливались к реальностям крестьянского общества и труда крестьян. Владельцы самых крупных наделов поставляли на барщину рабочие упряжки; для этой цели они содержали избыточных тягловых животных и на такие работы отряжали сына или работника. Но такая барщина «упряжная» (немецкие Spanndienste или Spannwerke ) не освобождала от барщины «вручную» ( Handwerke ), а так как во всех барских деревнях были и мелкие крестьяне и безземельные поденщики, существовала целая серия особых порядков и норм отработки. Так что барщинный труд использовали для всего: для услужения в доме, в конюшнях, в ригах, в хлевах, на пахоте, сенокосе, жатве, для перевозок, на земляных работах, при валке леса. В общем, то была огромных масштабов мобилизация всей рабочей силы деревенского мира, сделавшаяся как бы естественной. Всегда легко было еще немного «затянуть гайки»: достаточно изменить продолжительность работы, задержать у себя упряжку, увеличить подлежащие перевозке грузы, удлинить маршруты. И пригрозить в случае необходимости.

Это всеобщее увеличение тягот барщины в странах Восточной Европы имело как внешние, так и внутренние причины. Внешние — массовый спрос со стороны Западной Европы, которую нужно было кормить и снабжать сырьем. Отсюда вытекали все возраставшие требования на пригодную для экспорта

Зерно прибывало в Гданьск (Данциг) по Висле навалом в барках, челнах, иной раз — и на плотах. В левом нижнем углу картины видны нос судна и тянущие его бурлаки.

Фото Хенрыка Романовского.

продукцию. Внутренние — в нараставшей конкуренции между государством, городами и панами, эти последние почти везде (за исключением России) занимали господствующее положение. Следствием захирения городов и городских рынков, слабости государства было присвоение рабочей силы (а заодно и производительных земель), способствовавшее успеху феодалов. Барщина была громадным двигателем на службе того, что немецкие историки называют «поместным владением» ( Gutsherrschaft ) в противоположность традиционному сеньериальному Grundherrschaft — «земельному владению». В XVIII в. в Силезии насчитали за год 373 621 день барщины с пароконными упряжками и 495 127 дней — с бычьими упряжками. В Моравии эти цифры составили соответственно 4282 тыс. и 1 409 114 дней 146 146 Ссылка утеряна. .

Этот тяжкий режим не мог установиться за один день. Он прокладывал себе дорогу постепенно, так же постепенно и привыкали к нему; и без насилия не обходилось. В Венгрии Кодекс Вербёци *CI *CI Кодекс Вербёци — трехчастный свод феодального права Венгрии (Opus Tripartitum), составленный королевским нотариусом Иштваном Вербёци и утвержденный сеймом в 1514 г.— Прим. перев. провозгласил прикрепление к земле крестьянства на вечные времена ( perpetua rusticitas ) именно после поражения восстания Дожи в 1514 г. 147 147 D’Eszlary С. La situation des serfs en Hongrie de 1514 à 1848.—“Revue d'histoire économique et sociale”, 1960, p. 385. А веком позже, в 1608 г., оно будет провозглашено заново после восстания гайдуков, этих беглых крестьян, живших разбоем и грабежом, направленными против турок.

В самом деле, побег был оружием крестьянина против чересчур требовательного господина. Как схватить человека, который удирает ночью на телеге, с женой, детьми, наспех собранным добром, со своими коровами? Всего несколько оборотов колеса — и ему обеспечено содействие на всем пути со стороны товарищей по несчастью. А в конечном счете — прибежище в другом барском имении либо среди людей вне закона. После окончания Тридцатилетней войны сословное собрание ( Landtag ) Лужицкой земли захлестнули жалобы и гнев «пострадавших» сеньеров. Они требовали: пускай хотя бы наказывают тех, кто помогает беглым и принимает их; пусть пойманным беглым отрезают уши или носы или же пусть их клеймят каленым железом. Неужели же нельзя добиться рескрипта от курфюрста-электора Саксонского в Дрездене 148 148 Leszczyński J. Der Klassenkampf der Oberlausitzer Bauern in den Jahren 1635— 1720. 1964, S. 66 f. ? Но бесконечный список рескриптов, запрещавших свободное передвижение крепостных (в Моравии — в 1638, 1658, 1687, 1699, 1712 гг.; в Силезии — в 1699, 1709, 1714, 1720 гг.), доказывает бессилие законодательства в этом вопросе.

Зато сеньерам удалось заключить крестьянство в замкнутые экономические единицы, порой весьма обширные. Вспомните о графах Черниных в Чехии, о польских Радзивиллах или Чарторыских, о венгерских магнатах, торговавших вином и скотом. Эти экономические единицы жили замкнутые в себе. Крестьянин практически не имел более доступа к городским рынкам (к тому же сильно сократившимся). Когда он там появлялся, это бывало лишь для мелких торговых сделок, ради того, чтобы собрать немного денег, в которых он нуждался для выплаты каких-либо повинностей или для того, чтобы выпить в трактире (который тоже был барской собственностью) стакан пива или водки.

Но эта экономическая единица в конечном счете не автаркична, ибо она открыта вверх. Сеньер, собственник крепостных и земель, как и в былые времена, производит зерно, лес, скот, вино, а позднее — шафран или табак в соответствии со спросом далекого клиента. Настоящий поток барского зерна спускался по Висле до Гданьска. Из Венгрии на дальние расстояния вывозили вино и перегоняли скот; в придунайских провинциях растили пшеницу и разводили овец, предназначенных для ненасытных аппетитов Стамбула. Повсюду в зоне «вторичного закрепощения» домениальная экономика покрывала все, она окружала города, порабощала их — столь странный реванш со стороны деревни!

А вдобавок случалось и так, что эти имения владели собственными местечками и служили базой для предприятий промышленных: кирпичных, винокуренных и пивоваренных заводов, мельниц, фаянсовых мастерских, домен (так было в Силезии). Эти мануфактуры использовали рабочую силу, принужденную трудиться, а очень часто и даровое сырье, которое поэтому не должно было включаться в строгую бухгалтерию дебета и кредита. В Австрии на протяжении второй половины XVIII в. сеньеры участвовали в организации текстильных мануфактур. Они были особенно активны и сознавали свои возможности; они непрерывно продолжали «округление» ( Arrondierung ) своих имений, узурпируя права государя на распоряжение лесами и на отправление юрисдикции, вводили новые культуры, например табак, и подчиняли себе любой городок, до которого могли дотянуться, обращая к своей выгоде и его городские ввозные пошлины 149 149 Hoffmann A. Die Grundherrschaft als Unternehmen.— “Zeitschrift für Agrargeschichte und Agrarsoziologie”, 1958, S. 123—131. .