Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Почти сразу же после смерти Первого императора настало царство террора. По преданию, однажды в 209 году до н. э. сильный дождь не позволил двум чиновникам низкого ранга своевременно доставить в гарнизон рекрутов. Разумеется, наказанием за опоздание была смерть. «Если мы сейчас убежим, то наказание за это — смертная казнь; если приступим к выполнению больших замыслов — также подлежим смерти. В обоих случаях — смерть, не лучше ли погибнуть во славу Поднебесной?» 4— передает слова одного из этих людей Сыма Цянь.

Оба мятежника вскоре были убиты, как они и предполагали, но поднятое ими восстание ширилось. В течение нескольких месяцев вернулись времена воюющих государств. К 206 году до н. э. империи Цинь настал конец, а мятеж перешел в ужасную гражданскую войну. После еще четырех лет бойни остался лишь военачальник Лю Бан, выходец из крестьян. Он провозгласил династию Хань, обезглавил 80 тысяч военнопленных, объявил всеобщий мир и, наконец, взял себе новое имя, Гао-ди («Высокий император») [114] Китайских императоров можно называть по-разному. У каждого из них было одно или несколько собственных имен (Лю Бан был также известен и как Лю Цзи). Кроме того, каждый из них также получал по крайней мере одно «храмовое имя» (Лю стал Гао-ди, но также был известен и как Гао-цзу — «Великий основатель»). Чтобы избежать путаницы, я буду называть всех императоров по их храмовым именам, как это сделано в полезной книге Энн Палудан «Хроника китайских императоров». В тех случаях, когда встречаются многочисленные императоры с одинаковыми именами, я добавляю название их династии (ханьский У-ди, лянский У-ди и т. д.). .

У Рима была противоположная проблема. Государство Цинь было излишне централизованным для правления в условиях мира. А учреждения Рима были, наоборот, излишне рыхлыми. Его сенат, состоявший из богатых пожилых мужчин, и ассамблеи из бедных граждан некогда сформировались, чтобы управлять городом-государством, а не империей. Они не могли совладать с множеством грабежей, армиями рабов и группой сверхбогатых победоносных полководцев. В 133 году до н. э. августейшие сенаторы в ходе одного политического диспута разбили деревянные скамейки, на которых они сидели, и стали их ножками избивать друг друга насмерть. К 80-м годам до н. э. никто не знал наверняка, кто на самом деле управляет империей.

Вместо резкого коллапса, как это было в Цинь, Рим постепенно сполз к гражданской войне, которая продолжалась пятьдесят лет. Все более растущие армии были лояльны скорее своим полководцам, нежели государству, и единственным способом для сената как-то иметь дело с успешными полководцами была их отправка подальше от Рима, чтобы они нападали на более слабых чужеземцев (в результате чего эти полководцы становились еще сильнее), или наделение полномочиями новых полководцев, чтобы они нападали на более старых полководцев (что создавало лишь дополнительные проблемы). В 45 году до н. э. Юлий Цезарь сумел победить всех прочих претендентов на победу — лишь для того, чтобы в следующем году пасть жертвой убийц, после чего события пошли по новой, пока в 30 году до н. э. Октавиан не настиг Антония и Клеопатру в Египте, где они совершили самоубийство. Истощенная в результате постоянной войны, римская элита согласилась с тем, что она будет делать все, что ни прикажет Октавиан (который переименовал себя в Августа — «возвеличенного, увеличивающего блага, священного»), при этом считая, что он на самом деле всего лишь рядовой гражданин. Все по условиям этой странной договоренности сохранили свое лицо. В 27 году до н. э. Август объявил, что восстановлена республика, и стал править как император.

К 1 году до н. э. и западный и восточный центры почти полностью оказались каждый под властью единственной империи. Однако это не было неизбежным. Гао-ди, основатель династии Хань, в 203 году до н. э. фактически договорился о разделе восточного центра со своим последним врагом. Однако он нарушил свое слово, убил соперника и захватил все. Подобным же образом в 30-х годах до н. э. было похоже на то, что Средиземноморье раскололось на латиноговорящий запад, где из Рима правил Октавиан, и грекоговорящий восток, где из Египта правили Антоний и Клеопатра. Окажись Гао-ди более благородным или не будь Антоний столь ослаблен алкоголем и сексом, эта глава начиналась бы иначе. В Южной Азии события развивались по-другому. Небольшие города и государства, появившиеся в долине Ганга в период между 1000 и 600 годами до н. э., затем преобразовались в «дорогостоящие» государства, — подобно тому, как это происходило в восточном и западном центрах. В III столетии до н. э. они были поглощены огромной империей Маурьев — вероятно, крупнейшим государством мира в свое время (хотя империя Цинь вскоре ее превзойдет). Но вместо того чтобы наращивать свою мощь, подобно Риму или Китаю, эта империя на протяжении следующих нескольких столетий постепенно распалась. К временам Августа в Южной Азии опять противоборствовали множество небольших царств.

Лев Толстой великолепно сказал: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему» 5. Так и империи. Существует бесчисленное множество путей, приводящих к развалу империй: проигранные битвы, недовольные губернаторы, не поддающаяся контролю знать, отчаявшиеся крестьяне, некомпетентные бюрократы. И есть лишь один способ для них сохраниться — компромисс. Правители династии Хань и Рима проявили безусловный талант в этом отношении.

Гао-ди выиграл гражданскую войну в 202 году до н. э. только потому, что заключил соглашение с другими военачальниками, вознаградив десять из них тем, что оставил им две трети своей «империи» в качестве полунезависимых царств под их контролем. Чтобы не допустить новых гражданских войн, империи необходимо было сокрушить этих вассальных царей. Однако если действовать чересчур быстро и тем самым пугать их, то это могло бы спровоцировать те самые войны, которых империи нужно было не допустить. То же самое могло бы получиться, если действовать чересчур медленно и дать возможность царям стать слишком сильными. Однако императоры династии Хань действовали с правильной скоростью, ликвидировав эти царства к 100 году до н. э., причем мятежей было удивительно мало.

Императоры Хань не были склонны к мании величия в такой степени, как Первый император Цинь, хотя и у них были свои особенности. Например, император Цзин-ди был похоронен в 141 году до н. э. со своей собственной терракотовой армией (в шесть раз более многочисленной, нежели у Первого императора, — впрочем, высотой лишь в одну треть воинов армии последнего). И если не считать великого завоевателя У-ди, императоры Хань избегали заявлять о своем бессмертии и божественности, хотя и оставили за собой роль посредников между этим и сверхъестественным миром, какую исполняли цари династий Шан и Чжоу.