Генри Ли - История инквизиции

Бартоломе Эстебан Мурильо. Видение святому Франциску.

Как бы то ни было, но отныне Святой Престол имел в своем распоряжении собственную армию, набираемую и содержимую верными, защищенную от нападений даже самого духовенства и всецело преданную интересам Рима. В 1241 году Григорий IX дал братьям право свободно жить среди отлученных и принимать от них содержание и пищу. Таким образом, они могли проникать всюду и служить тайными лазутчиками даже во владениях тех, кто был враждебно настроен против папства. Никогда человеческая изобретательность не создавала более грозной армии, ибо монахи были полны ревности и глубоко убеждены в правоте своего дела, и, кроме того, окружавший их ореол высшей святости повсюду обеспечивал им расположение и поддержку народа и давал им большое преимущество в их постоянных стычках с местными церквами. [73]

Сила новой армии в борьбе Святого Престола с его светскими врагами подверглась испытанию в продолжительной борьбе Пап с Фридрихом II, самым опасным врагом, какого когда-либо встречал еще Рим. В 1229 году все францисканцы были изгнаны из Неаполитанского королевства, так как их считали папскими лазутчиками, возмущавшими подданных императора. В 1234 году мы встречаем их в Англии собирающими деньги для Папы на продолжение борьбы; прибегая ко всем средствам, – одних убеждая, других запугивая, – они собрали на острове огромные суммы и многих довели до полной нищеты. Когда Григорий на Пасху 1239 года отлучил императора от Церкви, то он сообщил это отлучение при длинном перечне преступлений Фридриха францисканским приорам и поручил им читать его, под звук колокола, во все воскресные и праздничные дни. На это отлучение, которое легко могло возбудить против него общественное мнение, император ответил новым указом об изгнании.

Когда Лионский собор в 1244 году низложил его, то объявить это решение по всем городским площадям было поручено доминиканцам, причем всем, кто будет их слушать, было обещано отпущение грехов на сорок дней, а братьям, которые подверглись бы преследованию, было обещано полное прощение всех грехов. Немного позднее мы видим их в той роли, которую в якобинской Англии и в других местах сыграли иезуиты, а именно – в роли устроителей заговоров и сеятелей смут.

Фридрих всегда утверждал, что заговор на его жизнь в 1244 году был делом францисканцев, которые, будучи посланы проповедовать тайно крестовый поход против него в его же собственных землях, подняли дух его врагов, предсказывая его близкую смерть. Когда Папе разными интригами удалось в 1246 году избрать вместо Фридриха римским королем Генриха Распа Тюрингенского, то Иннокентий IV обратился к францисканцам с кратким циркуляром, убеждая их воспользоваться всеми обстоятельствами на защиту интересов нового монарха и обещая отпущение грехов тем, кто придет к нему на помощь.

В 1248 году братья обоих орденов были снова посланы, как тайные шпионы Папы, сеять смуты среди подданных Фридриха. Император, всегда любивший нищенствующих и покровительствовавший им, горячо жаловался на это и ответил на это вероломство дикой жестокостью. Доминиканец Симон де Монтесаркуло, заключенный в тюрьму, был подвергнут одной за другой восемнадцати пыткам, и Фридрих дал знать своему зятю, графу де Казерте, что всякий брат, который будет идти против его политики, должен быть сжигаем, а не лишь изгоняем, как прежде. Однако нищенствующие монахи продолжали проповедовать крестовый поход против Фридриха, а после его смерти – против его сына Конрада. Говорят, что Эццелино да Романо, императорский наместник в Тревизане, в течение тридцатилетнего своего правления предал смерти до шестидесяти францисканцев.

Фра Беато Анджелико. Святой Лаврентий, получающий от святого Сикста сокровища Римской Церкви. Рим, Ватикан, капелла Николина.

Джованни Беллини. Святой Франциск в пустыне. 1480 г. Нью-Йорк, музей Фрика. Фрагмент.

Мало-помалу нищенствующие монахи начали замещать епископов, когда приходилось сообщать народу папские распоряжения или приводить их в исполнение. В поисках за бежавшими они представляли как бы сеть невидимой полиции, охватившую всю Европу и готовую на все. Раньше, когда поступала в Рим жалоба на злоупотребления или на поведение какого-либо прелата, составляли комиссию из двух-трех епископов или местных аббатов и поручали ей произвести следствие и представить отчет или реформировать ту церковь или тот монастырь, где было обнаружено злоупотребление. Вскоре эти важные обязанности стали поручаться одним только нищенствующим монахам, через которых папская власть давала себя чувствовать во всех епископских дворцах и во всех аббатствах Европы. Неоднократно жаловались они на непосильную работу, которую налагал на них их верховный глава, и не раз давались им обещания облегчить их труд; но они были чересчур полезны, и от услуг их отказываться было невыгодно.

Один случай может показать нам, насколько еще сходно было состояние Церкви XIII века с отмеченным нами состоянием ее в XII столетии и как трудна была зачастую задача нищенствующих монахов. В 1259 году два соискателя добивались кафедры Трирского архиепископа; в течение двух лет, к великой выгоде курии, дело их разбиралось в Риме, пока Папа Александр VI не устранил их обоих. Декан Меца, Генрих фон Фистиген, под каким-то благовидным предлогом отправился в Рим и, пообещав уплатить огромные долги, сделанные там двумя соперниками, получил от Папы назначение на вакантную архиепископскую кафедру. Когда он вернулся, то оказалось, что омофор удержан в обеспечение уплаты принятых им на себя долговых обязательств; не дожидаясь его, он вступил в отправление обязанностей архиепископа, посвятил себе викария в Меце и предпринял ряд военных походов, во время которых он опустошил аббатство св. Матфея, а несчастных монахов сжег живыми. Эти подвиги, в связи с неплатежом долгов, вынудили Урбана IV поручить в 1261 году епископам Вормса и Шпейера и аббату Роденкирка произвести следствие над архиепископом, обвиненным в симонии, клятвопреступлении, убийстве, святотатстве и других преступлениях. Архиепископ осыпал их деньгами, и они успокоились.

Тогда в 1262 году Папа обратился к двум францисканцам провинции Трира, Вильгельму и Рорику, поручив им начать и окончить следствие под угрозой отлучения от Церкви. Эта угроза напугала всех трирских францисканцев. Настоятель францисканцев и приор доминиканцев, более разумные, чем покорные, запретили несчастным уполномоченным приступать к делу, пригрозив им тюрьмой. Они были счастливы, что им подобру-поздорову удалось бежать в Мец. Тогда францисканский провинциал решился послать в Рим делегатов с просьбой, чтобы дело было отложено или поручено другим. Их выслушали в полном собрании курии, в присутствии самого Урбана и генерала ордена Бонавентуры, и Папа зло ответил им: "Если бы я послал двум из ваших братьев две епископии, то они жадно схватили бы их. Вы исполните необходимое во славу Бога и Церкви". Бесполезно входить во все подробности этого печального дела, тянувшегося до 1272 года и отмеченного всевозможными обманами, подлогами, насилиями и кражами.