Леонид Пятецкий - История России. XX век. Для старшеклассников и абитуриентов

В 1965 году проводилась новая административная централизация и восстановление центральных промышленных министерств, ликвидированных Хрущевым. Были созданы такие крупные государственные комитеты, как Госкомцен, Госснаб и Госкомитет по науке и технике. Курс на крупные перемены в экономике, казалось бы, закрепил XXIII съезд КПСС (март 1966 г.).

Французский историк Н. Верт считает: «То, что в советской терминологии обозначалось понятием „хозрасчет“, не подразумевало, однако, ни реабилитации рыночных отношений, ни перехода к „социалистическому рынку“, проповедуемому тогда чешскими и венгерскими экономистами, и еще меньше означало самоуправление по югославскому образцу».

Каковы были результаты нового курса?

По данным советских экономистов показатели, достигнутые сельским хозяйством в 1966–1970 гг., были намного выше, чем в предшествующий период. Однако ускорение в развитии сельскохозяйственного производства не стало столь значительным, как этого ожидали новые руководители страны.

По данным историка Р. Медведева, среднегодовой прирост продукции сельского хозяйства составил в 1966–1970 гг. около 4 %, а всего за 10 лет — с 1960 по 1970 гг. — производство сельскохозяйственной продукции увеличилось только на 38 %. Производительность труда в советском сельском хозяйстве в 1970 году составляла, по разным подсчетам, всего лишь 15–20 % от производительности сельскохозяйственного труда в США.

Производительность труда в среднем за год возрастала в этот период на 6,5 процента, что было в 2 раза больше, чем в 1961–1965 гг. Фонд оплаты по труду за 1965–1975 гг. вырос в 1,5 раза. В 19661970 гг. государство закупило почти на треть зерна больше, чем в предыдущее пятилетие.

Решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1965 года помогли преодолению некоторых трудностей в промышленном производстве и позволили ускорить развитие промышленности в 1966–1970 гг. по сравнению с 1962–1965 годами.

Если в 1965 г. объем произведенной в стране промышленной продукции составлял 151 процент по сравнению с 1960 годом, то в 1970 году промышленность произвела продукции в 2,27 раза больше, чем в 1960 году.

Во 2-ой половине 60-х годов были предприняты значительные усилия по освоению новых промышленных районов на севере и востоке страны. Ускорилось развитие Западно-Сибирского района, проводились работы по созданию Саянского, Оренбургского, Южно-Таджикского, Братского, Павлодар-Экибастузского промышленных комплексов.

К концу 60-х годов Советский Союз впервые обогнал США по производству продукции в некоторых ведущих отраслях промышленности: по добыче угля и железной руды, производству цемента, тепловозов, тракторов и комбайнов.

Советские экономисты дружно называли восьмую пятилетку «золотой».

«По всем важнейшим социально-экономическим параметрам… период 1966–1970 годов был лучшим».

По производству грузовых автомашин СССР отставал от США к концу 60-х гг. в 4 раза, по производству синтетических материалов — примерно в 7–8 раз, по изготовлению электронновычислительной техники — в десятки раз. По числу установленных телефонных аппаратов Советский Союз отставал от США в 15 раз.

Но главное… Производительность труда в промышленности достигала 40–50 % американского уровня, а в сельском хозяйстве — не более 15–20 %.

Серьезной проблемой для СССР в 60-е годы стала экологическая проблема. Усилилось загрязнение природной среды. Острой стала задача сохранения почвы, лесов, животного мира.

«Основные задания восьмой пятилетки все же не были выполнены ни сельским хозяйством, ни промышленностью. Жизнь советских людей хотя и улучшалась, но гораздо медленнее, чем это было возможно даже с учетом сложной международной обстановки».

«Главной причиной постоянных сбоев в экономике оставалась ведомственность».

«Уже с первых шагов проведения реформы стало ясно, что она представляет собой набор разрозненных и противоречивых мер. Действительно, могли ли сочетаться расширение допущенной самостоятельности предприятий с усилением административных и экономических полномочий министерств, этих удельных княжеств?»

С приходом к власти брежневского руководства возникла угроза реанимации сталинизма.

Уже в течение первых месяцев после октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 года стало ощущаться ужесточение политического климата, значительное смещение акцентов в области идеологии. Многие из ближайшего окружения Л. И. Брежнева требовали, на первых порах, хотя бы частичной реабилитации и восстановления в правах некоторых важных символов сталинизма. Из тянувшихся вправо людей, близких к Брежневу, отличался С. П. Трапезников. Этот закоренелый сталинист развернулся на посту заведующего отделом науки ЦК. Под стать ему был один из помощников Брежнева, убежденный сталинист, В. А. Голиков. Такие люди находились на всех уровнях военного руководства, в среднем партийном звене, среди пропагандистов, большей части сотрудников КГБ.

Но сопротивление этим тенденциям возникло не только вне, но и внутри сложившегося ранее идеологического аппарата партии. В различных идеологических учреждениях и в печати антисталинистскую линию поддержали такие молодые ученые, журналисты, партийные работники как А. Е. Бовин, Л. А. Карпинский, Г. X. Шахназаров, Г. А Арбатов, А. С. Черняев, Ф. М. Бурлацкий, Ю. Ф. Карякин, Г. Г. Водолазов, М. Я. Гефтер, Е. А. Амбарцумов, Ю. Д. Черниченко, И. В. Бестужев-Лада, Э. А. Араб-Оглы, О. Р. Лацис.

На XXIII съезде КПСС (март-апрель 1966 г.) Вопреки требованиям сталинистов, решения предыдущих съездов отменены не были.

«Хотя по духу своему был не только бесцветным, но и консервативным, и уж, во всяком случае, не сделал ни одного шага вперед, но реставрации сталинизма не произошло. Тогда и это многие считали победой. Сейчас это может казаться невероятным, но само упоминание в официальных документах и речах XX и XXII съездов партии воспринималось как свидетельство того, что „крепость“ еще не сдалась, обрело важное символическое значение».

Еще в начале 1966 года в адрес президиума XXIII съезда, ЦК КПСС и канцелярию Л. И. Брежнева поступило множество писем с протестами против реабилитации Сталина. Особое впечатление произвело письмо 25 виднейших деятелей науки и культуры. Под этим письмом поставили подписи такие крупнейшие ученые, как академики П. Л. Капица, Л. А. Арцимович, М. А. Леонтович, И. Е. Тамм, А. Д. Сахаров, писатели И. М. Майский, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, К. И. Чуковский, такие видные деятели искусств, как М. М. Плисецкая, И. М. Смоктуновский, М. И. Ромм, Г. А. Товстоногов и другие.