Лин Паль - История Империи монголов: До и после Чингисхана

Вместо рыцарей спасать завоевания в Юго-западной Азии отправился золотоордынский хан Берке. Он тоже хотел себе часть Ирана. Он получил себе персональную часть Ирана — смерть на его земле.

«Беркай-хан (Берке), — пишет „Тарих-и-Гузиде“, — отправил войско для войны с Ираном, Хулагу-хан выслал против них огромную армию с эмиром Ширамуном, Абатаем и Саматаром, и сам с несметным войском отправился вслед (за ними). Они сразились, войско Беркая было разбито и, обратившись в бегство, ушло к Дербенду. Хулагу, вслед за ним, прошел через Дербенд. Снова сразились в Дешт-и-Кипчаке, и войско Беркая (опять) обратили в бегство. Эмир Илькай вслед за ними перешел реку Терек и совершил бесчинства в зимовье Беркая. Беркай сам выступил против них и много их перебил. Иранцы, разбитые, бежали к Дербенду.

Река Терек была скована льдом. Конница разом бросилась на него, лед сломался, и часть утонула в реке, а другие спаслись и пришли к Хулагу. Хулагу отправился в (свою) столицу и послал лазутчика напугать их (неприятелей) тем, что каан согласен с Хулагу и послал ему помощь. (Тогда) они прекратили войну.

Хулагу умер при Мерагской Чагату 19 реби II 663 г. (8.II.1264)…»

А годом позже «…Беркай-хан отправил царевича Ногая с огромной армией для завоевания Ирана. Абака-хан выслал против него своего брата Юшумута с войском. 3 сафара 664 г. (14.XI. 1265) они сразились. Беркаевцы были разбиты. Чтобы отомстить (за поражение), Беркай-хан сам двинулся в Иран и прибыл к берегу реки Куры. Не имея возможности переправиться, он направился к Тифлису, чтобы перебраться через Куру по мосту, но смерть не дозволила ему (совершить это), и он умер в пути от колик. Войско его обратилось в бегство; некоторые были взяты в плен, и он (Юшмут) отдал их в рабство, кому попало».

Берке сменил в Золотой Орде Менгу-Тимур, а Монке на ханском престоле — Хубилай, который даже не озаботился выборами, а просто объявил себя великим ханом. А в 1279 году он принял титул Сына Неба, и Китаем стала править династия чингисидов, известная как Юань.

Полностью подчинив Китай, Хубилай стал рассматривать его как вершину тогдашней цивилизации (что было во многом оправдано), а народы, живущие за пределами Срединного государства, по той же китайской традиции расценивались не иначе как варвары. Так в варвары оказались записанными все завоеванные монголами народы. Теперь к программе Чингисхана покорить весь мир присоединилась идея, оправдывающая расширение границ империи: Хубилай (наверно, совершенно искренне) считал, что, завоевывая народы, он несет не только монгольскую истину и выполняет волю Тенгри, но и дает завоеванным свет цивилизации. Ядром огромной державы стал Китай. Монгольский мир при Хубилае строился по монгольско-китайскому образцу.

На очереди в череде завоеваний стояла Япония. Только по счастливой случайности монголам не удалось захватить Страну Восходящего Солнца: мощный монгольский флот был разбит неожиданной бурей. Меньше повезло южным китайским соседям — Дали, Аннам, Чампа, Мьен стали монгольскими провинциями (сегодня это территория Вьетнама, Бирмы и Таиланда). За исключением прокитайского Аннама, остальные страны имели индийскую культуру. Данниками Хубилая стали жители Малайского архипелага, Цейлона и Южной Индии. Только яванцам удалось отбиться от монгольских войск.

Время правления Хубилая было очень неспокойным для потомков Великого Хана. Между потомками Толуя и потомками Угедея шла бесконечная война за власть. Воинам Хубилая приходилось постоянно сражаться с войсками детей и внуков Угедея. Это была борьба не за земли, а именно за верховную власть. Потомки Угедея считали, что Хубилай эту власть нагло узурпировал. Только в 1301 году (уже после смерти Хубилая), когда главный ревнитель справедливости Кайду погиб в бою за Каракорум, потомки Толуя и потомки Угедея заключили мир.

При самом Хубилае была оформлена доктрина государственного управления. Это особое управление по китайскому образцу распространилось на сам Китай, Южную Монголию, Южную Маньчжурию, Корею и бывшее государство Дали. Улус Хубилая был разделен на 11 провинций, во главе которых были поставлены верховные судьи (Хубилай создал централизованный верховный суд). Был создан также военный совет, который подчинялся только великому хану и цензору (последний должен был следить за правильным отправлением законов и работой судов). Армия была разделена на две категории: лучшая ее часть (аналог гвардии) находилась при хане, низшая ее часть была разбита между провинциями.

Армия Хубилая формировалась из местных жителей, монголы входили в нее лишь как наемники. При этом хане появилось множество иностранцев, занимавших при дворе высокое место. Это были уйгуры, мусульмане и даже европейцы. Все население улуса было распределено по четырем категориям: на первом месте оказались, конечно, сами монголы, на втором — иностранцы, принятые на гражданскую службу, на третьем — жители северного Китая и на последнем — жители бывшего государства Сун. Хубилай приказал ввести для деловых документов особую письменность на основе тибетской, был даже разработан новый алфавит. Эта идея не прижилась: люди продолжали пользоваться китайским или уйгурским письмом, так что после смерти хана нововведение было тут же забыто.

При дворе хана даже при его жизни, впрочем, звучала в основном монгольская, тюркская или персидская речь — вот и оцените по этим языковым особенностям национальный состав чиновников Хубилая. Так же, как и Монке, Хубилай не делал различия между религиями: при нем мирно уживались буддизм и даосизм, конфуцианство и ислам, христианство и иудаизм, манихейство и тибетские шаманские культы. В рамках самого двора основной религией было тенгрианство, хотя Хубилай считал себя буддистом. Многие монголы, по образцу хана, приняли буддизм. К исламу же Хубилай относился снисходительно, но с плохо скрываемым раздражением: его отталкивали две вещи — священный джихад и способ убиения животных. Первого монгол Хубилай не понимал, поскольку не мог осознать самой доктрины священной войны, когда бог един, а способ веры не имеет значения. Второго монгол Хубилай не терпел, потому что по монгольскому обычаю животных убивали без пролития крови. К христианам он был настроен гораздо приветливее, хотя, скажем, это было особое ответвление христианства — несторианство, распространенное в дальневосточных землях и Китае еще в дни Чингисхана. Борьбы христиан между собой он тоже не мог понять. Он пытался наладить связи с западным христианским миром, но не очень удачно: неприятие западными христианами несторианства ставило его в тупик.

После смерти Хубилая в 1294 году во главе улуса Толуя встал внук хана Камала, который не захотел заниматься делами государства, тогда его сменил брат Тэмур, после смерти Тэмура место хана занял Хайсан Хулуг, затем — Шидабала, Тайдин-Эсен, Араджабиг, Тог-Тэмур, Тоган-Тэмур. При последнем дела шли уже из рук вон как худо: власть слабела, а покоренные китайцы поднимали восстания и мятежи.