Коллектив авторов - История политических и правовых учений

В свое время марксисты писали о пороках парламентаризма по той причине, что настоящую работу делают за кулисами парламента — в министерствах, канцеляриях, штабах. Противник марксизма Дюверже фактически пишет о том же, подвергает сомнению ценность современной демократии, когда указывает: «Парламентарии все больше и больше оказываются подчинены власти внутреннего руководства, а это означает, что над массой избирателей доминирует гораздо менее многочисленная группа членов и активистов партии, сама к тому же подчиненная руководящим органам».

И если «общий ход развития партий выявляет их расхождение с принципами и нормами демократии», если «избирательные процедуры постепенно утрачивают решающее значение», если «сами парламентарии становятся послушными, что превращает их в своего рода машины для голосования, управляемые партийной верхушкой», то в чем тогда заслуга демократии? Разве только в том, что — вспоминая У. Черчилля — она лучше всех остальных форм?!

Но будет ли более удовлетворительным режим без партий — вот действительная проблема. Окажется ли общественное мнение лучше представлено, если кандидаты начнут индивидуально и без посредников представать перед избирателями, для которых подлинная ориентация кандидатов может остаться неизвестной? Будет ли свобода обеспечена надежнее, если правительство окажется перед лицом разрозненных индивидов, не объединенных в политические формирования? Вот те вопросы, которые задает Дюверже.

Дюверже ответил откровенно: «“Правление народа посредством народа”, “управление нацией через ее представителей” — громкие слова, призванные возбуждать энтузиазм и оттачивать ораторские способности. Громкие слова, которые ничего не значат. Никто и никогда не видел народа, который сам собой управляет, и никогда не увидит. Всякое правление олигархично, что неизбежно ведет к господству немногих лиц над массой». Утверждая это, Дюверже сослался на Руссо: «Настоящей демократии никогда не существовало и никогда существовать не будет».

Итак, Дюверже объявляет чистой игрой слов и конструкцией ума понимание демократии как самоуправления народа, как свободу народа. «Подлинная демократия есть нечто иное — это вещь более скромная, но и более реальная. Ее определяет прежде всего свобода “для народа и для каждой части народа”». Отсюда решительный теоретический и практический вывод: «Нужно заменить формулу “управление народа народом” другой: “управление народом элитой, вышедшей из самого народа”. Режим без политических партий обеспечивает преемственность элит, обязанных своим привилегированным положением происхождению, деньгам или должности; человек из народа должен приложить огромные усилия, чтобы при этих условиях проникнуть в правящую олигархию и стать первым; в то же время он должен пройти сквозь фильтр буржуазного воспитания, утратив всякий контакт с классом, из которого вышел. Режим без политических партий — это режим неизбежно консервативный. Он связан с цензовым избирательным правом и отражает стремление не допустить всеобщих выборов, навязывая народу руководителей, выдвинувшихся не из народа; он еще более далек от демократии, чем режим партий».

Полагаем, что Дюверже, несмотря на его ценные замечания, не удалось разрубить гордиев узел. Жизнь показывает, что «элиты, вышедшие из самого народа», способны не в меньшей степени уничтожать права и свободы народа. А партии по-прежнему озабочены только своими интересами завоевания и удержания власти. И это только подтверждает наше убеждение в необходимости и дальше развивать теории демократии, обеспечивая их преемственность и связь с реалиями [162].

Не просматривается «конец истории» и в части экономической демократии. По-прежнему концепции вмешательства и невмешательства государства в экономику конкурируют между собой; как и прежде, выясняется роль позитивного закона в опосредовании экономических отношений. И, как и ранее, многое упирается в общее понимание и восприятие демократии. Специальная работа Р. А. Даля «Введение в экономическую демократию» содержит такой пассаж: «Обоснованность демократического процесса... зависит от оценки — с точки зрения практики, благоразумия, морали или прагматического подхода — данной формы общежития и свойствах образовавшего ее народа. Я думаю, если рассуждать здраво, мы не сможем избежать известной степени условности. Наша аргументация не позволяет, тем самым, трактовать демократию как абсолютную и всеобщую, имеющую силу для всех народов, во все времена и при всех обстоятельствах или при любой форме общежития. К чему ведет моя аргументация — так это к трактовке демократии как вопроса права при любой форме общежития, для которой сохраняют свою силу отправные посылки» [163].

У Даля эти посылки обозначены. Но есть много мыслителей, которые могли бы их подвергнуть сомнению. Это, однако, не означает скептицизма по поводу соответствующих учений. Решать проблемы все равно придется. Социальные ферматисты должны приветствоваться.

Интерес представляет другая работа Даля [164], в которой он предпринял попытку указать, каковы последствия (практического и теоретического характера) исторического сдвига в характеристике демократии от небольших городов-государств к крупным и даже гигантским нациям-государствам. Автор отметил семь важных последствий: неизбежность расширения представительства; расширение пространства функционирования представительной демократии; ограничение пределов политического участия граждан; разнообразие политической жизни; неизбежность политических конфликтов; утверждение полиархии — системы социальных процессов, которые делают возможным нелидерам осуществлять относительно сильный контроль за лидерами; организационный плюрализм.

В плане связи данных идей с современностью и с перспективой решения глобальных проблем представляется важным рассмотрение демократии в аспекте неизбежного отхода от концепции и практики национального государства к общностям, основанным на иных ценностях. Отсюда можно предположить трансформацию в том числе тех признаков, которые характеризуют полиархию у Даля. А свойственно для нее и реально функционирует, по мнению автора, семь институтов: широко распространившееся сегодня близкое к универсальному избирательное право; право участвовать в общественных делах; справедливо организованные выборы, в которых исключено всякое насилие или принуждение; надежная защита свободы выражать свое мнение, включая критику правительства, режима, общества, господствующей идеологии ит. д.; существование альтернативных и часто конкурирующих между собой источников информации и убеждений, выведенных из-под правительственного контроля; высокая степень свободы в создании относительно автономных и самых разнообразных организаций, включая, что особенно важно, оппозиционные политические партии; относительно высокая зависимость правительства от избирателей и результатов выборов.