Коллектив авторов - Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Реакция нацистской верхушки на гибель тысяч беженцев оказалась более чем сдержанной. Официальный отчёт о беседе Гитлера с Деницем 31 января свидетельствует, что «в связи с потоплением “Вильгельма Густлоффа” главнокомандующий ВМС заявляет, что с самого начала было ясно, что при столь активных перевозках должны быть потери. Русские подлодки действуют на Балтике без помех только потому, что им не оказывают противодействия германские самолёты и отсутствуют радиолокационные системы. Фюрер приказывает, чтобы суда, эвакуирующие беженцев, при обратном переходе на Восток брали бы продовольствие для беженцев». Только и всего!

Гибель «Густлоффа» лишила жизни множество людей, но одного человека она спасла. Этим человеком был капитан III ранга Александр Маринеско. В январе 1945 года командующий Балтфлотом принял решение предать командира С-13 военному трибуналу за самовольное оставление корабля в боевой обстановке. Исполнение решения отложили с условием искупления вины в боевом походе. Следует отметить, что предшествовавший «атаке века» загул Маринеско в финском Турку не был в его флотской карьере чем-то выдающимся. Ещё в первые месяцы войны (в октябре 1941-го) его, после ряда дисциплинарных взысканий, исключили из кандидатов в члены партии с формулировкой: «За систематическую пьянку, за развал дисциплины, за отсутствие воспитательной работы среди личного состава, за неискренние признания своих ошибок». Даже в трагический для голодного Ленинграда 1942 год мы снова читаем в боевой характеристике Маринеско: «В походах личная дисциплина хорошая, на берегу склонен к частым выпивкам». Всё то же констатирует раздел его аттестации «Заключение старших начальников» и в 1944 году: «Необходимо указать на продолжающиеся случаи аморальных явлений, несмотря на указания в прошлой аттестации. Командир бригады подлодок контр-адмирал Верховский».

Нетрудно представить, чем завершился бы трибунал для офицера с такой репутацией, вернись он из «испытательного» похода с пустыми руками – командиров расстреливали и за куда меньшие преступления, нежели оставление подлодки ради пьянки в компании иностранной шлюхи.

Словом, в начавшемся 11 января плавании для Маринеско на карту было поставлено всё. Но проходила неделя за неделей, а шансов избежать трибунала не появлялось – все его попытки атаковать встречные конвои последовательно срывались активным противодействием немцев. Впрочем, что конвои: даже обнаруженный 29 января одинокий транспорт сумел обратить С-13 в бегство огнём из своей автоматической пушки. И вот через двадцать дней похода пути Маринеско, наконец, пересеклись с неохраняемой мишенью – «Густлоффом». А ещё десять дней спустя – с госпитальным судном «Генерал фон Штойбен», которое сопровождалось лишь старым учебным миноносцем «Т-196». Причём в своём боевом донесении командир С-13 запечатлел уничтожение двух с половиной тысяч раненых и беженцев со «Штойбена» как потопление лёгкого крейсера, шедшего под эскортом трёх миноносцев, а в книге «Личный враг фюрера штурман Маринеско» Николай Редкобородов доводит перечень противников и вовсе до эпических размеров: «Со всей ответственностью утверждаю, что 10 февраля 1945 года С-13-м потоплен крейсер фашистской Германии в охранении шести эскадренных миноносцев».

Следует отметить, что подобные, мягко говоря, «неточности» были характерны и для более ранних донесений С-13. В сентябрьском походе 1944 года в журнал занесено описание следующей атаки будущего советского «подводника номер один»: «Обнаружен гружёный транспорт идущий ходом 7 узлов. Произведён трёхторпедный залп из носовых ТА. Транспорт застопорил ход. Торпеды прошли по носу транспорта. Выпущена четвёртая торпеда из носовых ТА по стоящему транспорту. Транспорт дал ход. Торпеда прошла по корме транспорта. Открыт огонь из 100-мм пушки. Открыт огонь из 45-мм пушки. Выпущено 39 снарядов из 100-мм пушки и 15 снарядов из 45-мм пушки. Транспорт загорелся и стал тонуть». По окончании войны историк Ю. Майстер документально установил, что «груженым транспортом», на потопление которого извели четыре торпеды и свыше полусотни снарядов, был невооружённый буксир «Зигфрид».

Но, крейсером ли была жертва атаки С-13 или госпитальным пароходом, а трибунала можно было более не опасаться. Помимо бренной славы, двенадцать тысяч детских и взрослых трупов обернулись для Маринеско и вполне материальным воздаянием, о котором в том же редкобородовском «Личном враге» говорится так: «…C-13 в составе соединения перешла в Либаву к постоянному месту базирования. Имея на палубе автомобиль “Опель”, приобретённый командиром в Военторге. На призовые деньги за утопленные суда».

Всего через полгода после «атаки века» карьера её героя завершилась следующей аттестацией командира дивизиона подлодок Линденберга: «Будучи в базе и на берегу, Маринеско вёл себя крайне недисциплинированно, проявлял недостаточную требовательность к подчинённым, а к себе никакой требовательности не предъявлял. В результате чрезмерного употребления спиртных напитков Маринеско страдает эпилептическими припадками, которые за последнее время значительно участились. Он разлагал не только личный состав своего корабля, но и разлагающе действовал на офицеров и личный состав других кораблей. Считаю, что в настоящее время капитан 3 ранга Маринеско к службе на флоте непригоден». 14 сентября 1945 года приказом адмирала флота Кузнецова Маринеско был отстранён от занимаемой должности и разжалован до старшего лейтенанта, а 20 ноября ему пришлось навсегда уйти с флота в отставку.

В завершение рассказа о трагедии января 1945 года хочу предложить читателям вдуматься в суть одного примечательного откровения из книги Титоренко «Личный враг Адольфа Гитлера». Рассказывая о своих курсантских годах в Ленинградском высшем училище подплава, он (ныне – отставной капитан I ранга) приводит на странице 30 тираду своего бывшего преподавателя, начальника кафедры использования оружия Леонида Лонциха: «Товарищ курсант, что вы шаркаете ножкой по паркету? Я из вас готовлю убийц массового масштаба. А вы отстали от цели на эпоху. Так, как вы, стреляли в первую мировую войну Вон из рубки. Два балла!» В ответ на возражение двоечника: «Провели бы в науку нам разбор поучительного современного примера! Что вы сами-то знаете об атаках Маринеско?» маститый наставник «массовых убийц» запальчиво отвечает: «Знаю всё! И снимаю шляпу!»

Думаю, что более исчерпывающего комментария к «атаке века» сделать невозможно. Герой Советского Союза Александр Маринеско за какие-то десять дней убил больше грудных младенцев, женщин, стариков, подростков, раненых и инвалидов, чем все подводники всех морских держав за обе мировых войны. И в этом смысле – только в этом и ни в каком другом! – командир С-13 действительно заслуживает звания «Подводника № 1», которым его так любят величать нынешние последователи выдумок Александра Крона.