Клады и кладоискатели

Решение было принято мгновенно: он поедет туда и увидит собственными глазами то, о чем пишет Гарлиндо. Готовясь к поездке, Стефенс переворошил все доступные ему сочинения историков и путешественников, чтобы собрать информацию о стране, в которую собирался отправиться. Но тут его ожидало разочарование. Кроме банальных заметок, он не нашел абсолютно ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь помочь ему в его намерениях. О народах Мексики, Юкатана и Центральной Америки никаких сведений просто-напросто не существовало.

И все же зацепка была найдена. В одной из книг Стефенс наткнулся на заметку некоего Фуэнтеса. Этот мексиканский испанец в 1700 году бродяжничал по Гондурасу и возле Копана открыл огромный ансамбль старинных, хороню сохранившихся зданий и пирамид. Поэтому Стефенс решил отправиться именно в Гондурас, хотя не имел ни малейшего представления о трудностях, связанных с путешествием в глубь диких, безлюдных джунглей. Он уговорил принять участие в экспедиции своего друга, художника Фридриха Казервуда.

В 1839 году небольшой караван Стефенса, который состоял из мулов, проводников и индейцев-носильщиков, оказался на границе Гондураса и Гватемалы. Маленькая группа смельчаков углубилась в мрачную чащу дикой растительности. Путешественники двигались по дорогам Юкатана с большим трудом. Навьюченные животные по брюхо проваливались в смрадные болота. Колючие лианы цеплялись за одежду и впивались в тело. Гнилостные испарения отравляли организм, обессиливая путешественников. Ни пирамид, ни дворцов, ни храмов не было видно. Казалось, что в этом суровом краю не могла существовать никакая цивилизация.

Однако Стефенс принадлежал к числу настоящих путешественников. Он не прекратил поиска, пока не встретил индейцев, знавших о развалинах в джунглях.

Эти развалины оказались древними храмами. Каменные стены их были так густо оплетены тропическими растениями, что можно было пройти совсем близко и ничего не увидеть.

А когда Стефенс и Казервуд проникли внутрь одного из храмов, они были поражены удивительным искусством древних жителей Мексики. Путешественники поняли, что открыли столицу какого-то могущественного гениального народа. Казервуд старательно зарисовал скульптуры и орнаменты, находившиеся в храме, а Стефенс тщательно все описал.

Кик потом оказалось, Стефенс и Казервуд нашли древний город Чичен-Ицу. Они узнали, что по-индейски «чи» — значит «устье», «чен» — «колодец». Следовательно, Чичеи-Ица — «устье колодца ицев». Где же этот колодец, который дал название древнему городу?

И опять поиск. И снова удача.

В книге, которую Стефенс и Казервуд выпустили в свет после своего возвращения из Юкатана, в частности, говорилось: «Колодец был самый большой, самый таинственный из всех встреченных нами на Юкатане — он был мертв, словно в нем поселился дух вечного молчания».

Под впечатлением книги Стефенса историки наперебой стали ворошить старые испанские источники и пришли к выводу, что строителями замечательных городов были майя. За много столетий до прихода ацтеков они создали богатую культуру, на территории Центральной Америки и Юкатана возникли их города-государства.

Однако книга Стефенса не открыла тайну жизни майя. Десятки путешественников устремились на Юкатан за разгадкой этой тайны. В 18(54 году была найдена книга Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». Автор этой книги был архиепископом на Юкатане в XVI веке. Подружившись с одним индейским князем, он записал его рассказы о богах, войнах и обычаях майя.

«У них, — писал Ланды, — был обычай прежде и еще недавно бросать в колодец живых людей в жертву богам во время засухи, и они считали, что жертвы не умирали, хотя не видели их больше. Бросали также многие другие вещи из дорогих камней и предметы, которые они считали ценными. И если в эту страну попадало золото, большую часть его должен был получить этот колодец из-за благоговения, которое испытывали к нему индейцы».

Слово «золото» мелькнуло рядом со словом «майя». Теперь легендарные индейцы волновали не только ученых Старого и Нового Света, но и предприимчивых дельцов и кладоискателей, мечтавших о богатстве.

«Сеньор, мы приехали!» — густой голос метиса отозвался многоголосым эхом в ночной тишине. Лохматые мексиканские лошадки стали, как вкопанные, и тотчас опустили головы, чтобы, наконец, подремать. Молодой американец, внезапно пробудившийся ото сна, покачнулся и, пожалуй, упал бы с лошади, если бы его не поддержал проводник. Он открыл глаза и замер, очарованный волшебным зрелищем.

Перед ним высилась темно-синяя пуща, а над верхушками деревьев, словно плывущий в облаках, белел в полусвете луны какой-то храм или дворец, возведенный на вершине пирамиды.

Так, в 1885 году 25-летний Эдвард Томпсон прибыл в Чичен-Ицу, величайший и могущественнейший город-государство майя, о котором ходили по свету самые фантастические легенды.

Едва забрезжил рассвет, Томпсон вскочил с постели и, выпив несколько глотков кофе, немедленно помчался к пирамидам. Взобравшись на первую попавшуюся, он долго любовался панорамой руин. Вдруг, пристально всмотревшись вдаль, Томпсон радостно вскрикнул — среди деревьев, как серебряное зеркальце, блестел небольшой круглый пруд.

— Священный колодец — храм бога дождя, — шепнул он мексиканцу.

Смуглое одутловатое лицо проводника просияло.

— Да, сеньор, Священный колодец, — сказал тот добродушно улыбаясь. — Люди разное о нем болтают… Некоторые говорят, что в определенные времена года его воды превращаются в кровь. А другие видели, как из его глубин выходил хоровод плачущих девушек. Тогда в чаще звучит пение невиданных жрецов, играют флейты и грохочут барабаны.

Тем временем уже совсем рассвело.

Через некоторое время пришельцы спустились по крутым ступеням вниз и по узкой тропинке направились к пруду. Он имел очень мрачный вид, и нечего удивляться, что местные жители боялись к нему приближаться. Это была, по существу, зияющая бездна — яма, наполненная водой. Берегами ее являлись отвесные каменные стены высотой до 20 метров. Поверхность черного омута покрывали водоросли, листья и плавающие стволы полуистлевших деревьев.

Томпсон опустил лот и убедился, что глубина пруда достигает приблизительно 25 метров. На берегу виднелись руины алтаря, от которого украшенная барельефами плотина вела к храму, стоящему на пирамиде.

Тщательно обследовав берег пруда, Томпсон сел на камень и еще раз задумался над смыслом своей экспедиции. Он вынул из кармана книжку с сообщениями архиепископа Диего де Ланды и в который уже раз прочитал: «Если в этой стране было когда-нибудь золото, то большая его часть должна находиться на дне пруда в Чичен-Ице».