Жан-Поль Ру - История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

Можно было бы полагать, что это обращение к прошлому выражало только личную волю или прихоть монарха. Но я только что сказал, что оно в то же время соответствовало глубинным чаяниям части нации — студентов, интеллектуалов, которых объединяло общее стремление возвеличить это прошлое, чтобы забыть об упадке, какой страна переживала в настоящем. Мы уже несколько раз, говоря о разных веках, обнаруживали эту приверженность иранцев к великим деяниям Древней истории. Время не охладило эти чувства. Они проявлялись уже при Каджарах, когда Насир ад-дин (1847-1896) велел высечь рельефы в скалах в подражание древним Ахеменидам и Сасанидам (рельефы в Рее, изображающие царя, который охотится с соколом, и царя, сидящего на троне в окружении двора).

И если в сегодняшнем исламистском Иране нам трудно представить себе подобные чувства, мы уверяем, что в XX в. они были ещё живы и соперничали с приверженностью к исламу, будучи тоже реакционными, но с другой направленностью. Сколько раз в молодости я слышал дифирамбы Дарию, Хосрову, маздеизму! Сколько было нападок на арабов и даже на ислам, которых обвиняли во всех бедах, на которых сваливали всю вину за упадок Ирана! Презрение к племени завоевателей было — и остаётся? — очевидным. Выражение «я по рождению араб», с помощью которого извиняются, если чего-то не поняли, хорошо известно, и Венсан Монтей, напомнивший о нём, также приводит заявление видного перса, сказанное одному из его британских гостей: «Ислам — для нас это только средство, чтобы прогнать вас».

Риза-шах Пахлави, которого иногда изображают грубым невеждой, на самом деле был великим государем в духе Ататюрка, но не имевшим шансов на успех. Надо полагать, он по крайней мере сделал всё, что мог. Он, как и турецкий диктатор, мечтал модернизировать свою страну, вестернизировать её, вырвать из того мракобесия, о котором говорил Абдул-Баха, и в самом деле провёл большие реформы как в социальном, так и в экономическом плане. Но Иран был намного сильней порабощён иностранными державами, чем Турция, они намного плотней его контролировали, и ему также не посчастливилось в том смысле, что он стал жертвой второй мировой войны.

Первая задача короля состояла в том, чтобы восстановить порядок, пресечь разбой, который правил бал как в деревне, так и в городе, и заставить всех уважать центральную власть. Добившись этого, он создал современную армию, отправил студентов за границу и основал школы, которым, увы, не хватало квалифицированных учителей, и поэтому школьное образование осталось на довольно низком уровне. Наконец, он хотел реформировать ислам, отобрать у него власть, какую тот имел над обществом, приспособить его к условиям современной жизни. Наряду с судами кадиев он ввёл гражданские суды, точно так же как наряду с медресе открыл светские школы и университеты. Он отменил полигамию. Он заставил в 1934 г. мужчин, а в 1936 г. и женщин одеваться по-европейски. Чадра не была строго запрещена, но те, кто её носил, лишались права входить как в общественные здания, так и в общественный транспорт. За несколько лет положение женщин изменилось настолько коренным образом, что казалось невозможным, чтобы когда-либо случился возврат к прошлому. Наконец, король начал создавать промышленную инфраструктуру и прокладывал пути сообщения, сети автомобильных и железных дорог. Трансиранская железная дорога, которую задумывали как национальную стройку, то есть которую строили, конечно, иностранные инженеры, но на иранские деньги (что было ново и объясняет медленность строительства: начали её на берегу Каспийского моря в 1935 г., а закончили на берегу Персидского залива только в 1941 г.), оказалась большим техническим успехом — и социальным тоже, потому что наконец пробудила гордость иранцев и вызвала у них энтузиазм.

Вторая мировая война коснулась Ирана только в июне 1941 г., когда Германия разорвала договор с СССР и напала на последний. Конечно, Иран слишком пострадал от конфликта 1914 г., чтобы желать ввязываться в новый, и объявил войну Германии, символически, лишь когда уже казалось, что всё решено, — в сентябре 1943 г. Но подобный мировой пожар не мог оставить его безразличным, и его население обрабатывали самые разные агенты — английские, нацистские, коммунистические. На всякий случай и чтобы иметь возможность снабжать Советский Союз, который нёс в то время основное бремя войны, англичане и русские с 25 августа 1941 г., почти не встретив сопротивления, оккупировали Иран, что повлекло 15 сентября отречение шаха в пользу сына, Мухаммада Ризы, родившегося в 1919 г. Суверен был выслан в Южную Африку, где в 1944 г. умер. В январе 1942 г. был подписан мир между Ираном, Великобританией и СССР, а в июне того же года по соглашению, к которому присоединились Соединённые Штаты, Иран предоставил в распоряжение союзников свою территорию и ресурсы в обмен на торжественное обещание, что его территориальная целостность будет сохранена и по окончании военных действий все оккупационные силы будут выведены. Несмотря на всё сделанное Риза-шахом, ничего не изменилось: Иран остался игрушкой в руках иностранцев и не имел никакой свободы действий. Вскоре, с 28 ноября по 1 декабря 1943 г., в Тегеране состоялась конференция Черчилля, Рузвельта и Сталина, которые отдельно обсудили судьбу Ирана и обещали свою помощь в его восстановлении. Когда война закончилась, страна оказалась в плачевной экономической ситуации, и, более того, возникла угроза её распада. 13 ноября 1945 г. Азербайджан объявил себя демократической республикой, а курды создали республику в Мехабаде. Та и другая, после того как СССР бросил их, просуществовали всего год, до декабря 1946 г., но сигнал, который они подали, был мощным. Иранская и иракская армии при поддержке Великобритании вступили на отколовшиеся территории и провели репрессии, которые, похоже, были очень жестокими.

Разгром эфемерной Мехабадской демократической республики далеко не сломил стремления курдов к самостоятельности, а, похоже, даже усилил его. Это стремление существовало с давних времён и непрестанно давало о себе знать в период упадка Османской империи, а ещё более явно — в первой половине XX в. Создание великого Курдистана предусматривалось Севрским договором 1920 г., но потом от этой идеи отказались вследствие как революции Кемаля Ататюрка, так и выдачи Великобритании мандата на управление Ираком, где обильные нефтяные скважины на севере находились на курдской земле. Географически создание курдского государства не создало бы больших проблем, ведь огромное большинство курдского населения жило на соседних территориях, разделённых только искусственными границами, — в основном в Турции, Ираке и Иране, отчасти в Сирии и на Кавказе. Хотя вследствие депортаций и добровольного исхода курды уже начали рассеиваться, но феномен миграции тогда ещё не приобрёл такого масштаба, как сегодня (когда, возможно, 40% турецких курдов живёт на западе Анатолии и в Стамбуле). В культурном отношении — несмотря на различия в диалектах, традициях и конфессиях, которые официально все мусульманские, но иногда очень своеобразны, — между разными племенами и разными группами было достаточно общих идентификационных признаков, чтобы допустить возможность объединения. Другое дело — политический план, ведь три государства оказались под угрозой распада.