Ха Чанг - Злые самаритяне. Миф о свободной торговле и секретная история капитализма

В Японии прославленное Министерство международной торговли и промышленности организовало программу промышленного развития, ставшую в наши дни уже легендарной. После Второй мировой войны японские тарифы на промышленную продукцию были не столь высоки, но импорт очень жестко контролировало государство, следившее за обменом валюты. Экспорт поддерживался для увеличения поступлений иностранной валюты, которая была необходима для покупки более совершенных технологий (путем либо непосредственной закупки оборудования, либо оплаты лицензий). Это делалось благодаря прямым и косвенным экспортным субсидиям, а также информационному и маркетинговому содействию со стороны JETRO (Японской внешнеторговой организации), государственного агентства по торговле.

Япония прибегала и к другим мерам для создания пространства, необходимого для сосредоточения новых производственных возможностей для развивающихся отраслей. Правительство направляло субсидируемые кредиты в ключевые сектора посредством «направляемых кредитных программ». Кроме того, жестко нормировались зарубежные инвестиции со стороны транснациональных корпораций. В большинстве ключевых отраслей иностранные инвестиции попросту запретили. Даже если они были вообще возможны, существовал фиксированный потолок иностранной доли владения, обычно в 49%. От иностранных компаний требовали перевода в Японию технологий и приобретения установленной доли производственных компонентов на местном рынке (так называемое требование местного компонента). Японское правительство контролировало также ввоз технологий, чтобы избежать импорта устаревших или чрезмерно дорогих вариантов. В отличие от XIX века, в Японии не создавались государственные предприятия в ключевых производственных отраслях.

Такие страны, как Финляндия, Норвегия, Италия и Австрия, к концу Второй мировой войны были относительно отсталыми и считали необходимым быстро индустриально развиваться. Их стратегии поддержки национальной промышленности были схожи с французской и японской. До 1960-х годов все они сохраняли сравнительно высокие тарифы. Чтобы осовременить промышленность, активно создавались государственные предприятия. Особенно удачным оказался опыт Норвегии и Финляндии. Кроме того, в Финляндии, Норвегии и Австрии государство активно участвовало в направлении потока банковских кредитов в стратегические отрасли. В Финляндии жестко ограничивались иностранные инвестиции. Во многих провинциях Италии местное правительство оказывало мелким и средним местным предприятиям поддержку в маркетинге и научных разработках.

Таким образом, практически во всех современных богатых странах использовалась политика защиты национальных интересов (таможенные пошлины, субсидии, ограничения для зарубежной торговли) для поддержания своих неокрепших отраслей, хотя, разумеется, конкретный список мер, их соотношение, время введения и продолжительность применения различались. Были и страны-исключения, последовательно придерживавшиеся свободной торговли, из которых особенно стоит отметить Нидерланды (имевшие с XIX века репутацию самой свободной страны в отношении торговли) и Швейцарию (вплоть до Первой мировой войны).

Но и они не до конца соответствуют современному неолиберальному идеалу, поскольку до начала XX века в этих странах не обеспечивалась защита патентов. Нидерланды приняли соответствующий закон в 1817 году, но в 1869 году отменили его, а нового не принимали до 1912 года. Швейцария приняла свой первый патентный закон в 1888 году, но он касался только механических устройств. Общий патентный закон появился в стране только в 1907 году (подробнее об этом в главе 6).

Вопреки всем историческим свидетельствам, которые приводятся в данной главе, теоретики свободной торговли утверждают, что одно только сосуществование протекционизма и экономического развития не доказывает, что последнее вызвано первым {85} . Вообще говоря, это верно. Но я хотя бы пытаюсь объяснить один феномен (экономическое развитие) другим, существовавшим с ним в одно время (протекционизмом). А вот неолибералам придется объяснить, как свободная торговля может быть причиной экономического успеха современных богатых стран, если они к ней вообще почти не прибегали до того, как, собственно, и стали богатыми.

Римский политик и философ Цицерон однажды сказал: «Не знать истории — значит всегда быть ребенком. Не извлекая пользы из трудов минувших веков, мир обречен оставаться в начале пути познания». Трудно себе представить более уместное наблюдение для процесса определения стратегии развития, но именно в этой отрасли его чаще всего игнорируют. И несмотря на весь огромный исторический опыт, в котором можно черпать уроки, мы не утруждаем себя обучением и доверчиво впитываем господствующий миф, который утверждает, что современные богатые страны возникли благодаря применению принципов свободной торговли и свободного рынка.

История же подсказывает, что на деле почти все успешные страны на этапе становления в различном сочетании прибегали к протекционизму, субсидированию и административному регулированию с целью развития национальной экономики. История успешных развивающихся стран, которую я приводил в главе 1, подчеркивает то же самое.

К сожалению, история говорит и о том, как богатые страны «отбросили лестницу», навязав бедным принципы свободного рынка и свободной торговли. Государства, уже укрепившие свое положение, не желают появления новых конкурентов в результате применения ими методов защиты национальных интересов (которые сами страны-лидеры так успешно применяли ранее). Не стала здесь исключением даже моя родная Корея, сама сравнительно недавно вошедшая в клуб. Хотя Южная Корея некогда была одной из самых протекционистских стран мира, сейчас она активно выступает в ВТО за резкое снижение тарифов на промышленную продукцию, а то и вообще за тотальную свободу торговли.

Когда-то Корея была столицей мирового пиратства, теперь она возмущается тем, что в Китае и Вьетнаме выпускаются пиратские компакт-диски с корейской поп-музыкой и DVD с корейскими фильмами. Более того, эти корейские адепты свободного рынка зачастую оказываются теми же людьми, которые ранее разрабатывали и воплощали политику государственного вмешательства в экономику и протекционизма. Большинство из них, вероятно, изучали экономику свободного рынка по пиратским изданиям американских учебников, а в свободное время слушали пиратские записи рок-н-ролла и смотрели пиратские диски с голливудскими фильмами.

Еще больший масштаб имеет историческая амнезия, и она даже важнее, чем «отбрасывание лестницы». В прологе я рассказывал о еле заметном постепенном процессе переписывания истории в угоду поддержанию современного имиджа страны в собственных глазах. В результате многие граждане богатых стран пропагандируют свободный рынок и свободную торговлю, свято веря, что именно таким был путь их предков к богатству. А когда бедные страны указывают на то, что такая политика вредит, от таких возражений отмахиваются как от интеллектуально несостоятельных {86} или служащих интересам их коррумпированных лидеров {87} .