Ха Чанг - Злые самаритяне. Миф о свободной торговле и секретная история капитализма

Среднедушевой доход Мексики в период с 1955 по 1982 год рос более чем на 6% в год согласно J. C. Moreno-Brid [et al.] (2005), NAFTA and ‘The Mexican Economy: A Look Back on a Ten-Year Relationship’, North Carolina International Law and Commerce Register , vol. 30. Поскольку темпы роста населения Мексики в этот период составляли 2,9% в год, это дает увеличение доходов примерно на 3,1%. Статистика по приросту населения приводится из A. Maddison (2001), The World Economy — A Millennial Perspective (OECD, Paris), p. 280, таблица C2-a.

Подробнее см.: H.-J. Chang (2005), Why Developing Countries Need Tariffs — How WTO NAMA Negotiations Could Deny Developing Countries’ Right to a Future , Oxfam, Oxford, and South Centre, Geneva; http://www.south­centre.org/­publications/­South­Perspec­tive­Series/­Why­Dev­Countries­Need­Tariffs­New.pdf; pp. 78–81.

Таможенные пошлины приносят 54,7% государственного дохода Свази­ленду, 53,5% — Мадагаскару, 50,3% — Уганде и 49,8% — Сьерра-Леоне. См.: Chang (2005), pp. 16–17.

T. Baunsgaard & M. Keen (2005), ‘Trade Revenue and (or?) Trade Liberalisation’, IMF Working Paper WP/05/112 (The International Monetary Fund, Washing­ton, DC).

В этом смысле ХОС-модель крайне нереалистична в одном ключевом аспекте: она предполагает, что развивающиеся страны могут использовать те же технологии, что и страны развитые. Однако невозможность применять более продуктивные (и, разумеется, более сложные) технологии — это именно то, что и делает их бедными. Защита молодых отраслей на самом деле как раз и направлена на повышение того, что экономисты называют «технологической возможностью».

Замечания на брифинге представителей торговых ассоциаций за свободную и честную торговлю в Белом доме 17 июля 1986 года.

Oxfam (2003), ‘Running into the Sand — Why Failure at Cancun Trade Talks Threatens the World’s Poorest People’, Oxfam Briefing Paper, August 2003, p. 24.

Данные по пошлинам взяты из Oxfam (2003), pp. 25–27. Данные по доходам приведены из статистических отчетов Всемирного банка. В 2002 году Франция выплатила США пошлин на 320 миллионов долларов, а Бангла­деш — на 300 миллионов. При этом общий доход Бангладеш в том же году составил 47 миллиардов долларов, а Франции — 1457 миллиардов. В это же время Великобритания выплатила США пошлин на 420 миллионов долларов, а Индия — на 440 миллионов. Доходы Британии и Индии составили 1565 и 506 миллиардов соответственно.

По оценке Oxfam, сделанной в 2002 году, жители Европы поддерживают молочную индустрию в объеме 16 миллиардов фунтов стерлингов в год — субсидиями и пошлинами. Тем самым на одну корову приходится по 2 доллара в день — половина людей на Земле живет на меньшую сумму. Oxfam (2002), ‘Milking the CAP’, Oxfam Briefing no. 34 (Oxfam, Oxford); http://www.oxfam.org.uk/­what_­we_­do/­issues/­trade/­downloads/­bp34_­cap.pdf.

T. Fritz (2005), ‘Special and Differential Treatment for Developing Countries’, Global Issues Paper no. 18, Heinrich Böll Foundation, Berlin.

В 1998 году в ОЭСР, клубе богатых, было предложено многостороннее инвестиционное соглашение (МИС), которое должно было наложить серьезные ограничения на возможности регулирования иностранных инвестиций правительствами. В соглашении якобы должны были участвовать только богатые страны, но конечной целью было втягивание в него и развивающихся. Предлагая развивающимся странам добровольно подписать соглашение, богатые надеялись, что со временем все они почувствуют себя обязанными подписать его из страха стать париями в международном инвестиционном сообществе. Некоторые развива­ющиеся страны, например Аргентина (в то время преданный ученик МВФ и Всемирного банка), с энтузиазмом его подписали и стали оказывать давление и на других. Когда в 1998 году предложение провалилось из-за несогласий между самими богатыми, те решили вернуть его на аван­сцену, предложив рассмотреть на переговорах ВТО. Однако на министерском совещании в Канкуне в 2003 году оно было отклонено и удалено из повестки ВТО из-за сопротивления развивающихся стран. О том, как это происходило, читайте: H.-J. Chang & D. Green (2003), The Northern WTO Agenda on Investment: Do as we Say, Not as we Did (CAFOD [Catholic Agency for Overseas Development], London, and South Centre, Geneva), pp. 1–4.

См.: J. Stiglitz & A. Charlton (2005), Fair Trade for All — How Trade Can Promote Development (Oxford University Press, Oxford), pp. 121–122 и приложение 1. Различные числовые оценки выгоды от либерализации сельскохозяйственной индустрии развивающихся стран см.: F. Ackerman (2005), ‘The Shrinking Gains from Trade: A Critical Assessment of Doha Round Projections’, Global Development and Environment Institute Working Paper, No. 05–01, October 2005, Tufts University. По двум оценкам Всемирного банка, приводимым Аккерманом, доля развитых стран с высоким доходом в общемировой выгоде от либерализации сельскохозяйственной торговли составит 75% (41,6 миллиарда долларов из 55,7 миллиарда) и 70% (126 миллиардов долларов из 182 миллиардов).

В период с 1971 по 1985 год на прямые иностранные инвестиции приходилось всего около 0,6% от общих капиталовложений (физических инвестиций). За пределами коммунистического блока показатели ниже (0,1%) имела только Япония. Данные взяты из UNCTAD (за различные годы), World Investment Report (United Nations Conference on Trade and Development, Geneva).

M. Feldstein (2000), ‘Aspects of Global Economic Integration: Outlook for the Future’, NBER Working Paper, no. 7899, National Bureau of Economic Research, Cambridge, Massachusetts.

A. Kose, E. Prasad, K. Rogeff & S.-J. Wei (2006), ‘Financial Globalisation: A Reappraisal’, IMFWorking Paper, WP/06/189, International Monetary Fund (IMF), Washington, DC.

До последнего времени банковские ссуды были основными составляющими долгов, но сейчас их львиная доля приходится на облигации. С 1975 по 1982 год на облигации приходилось лишь около 5% общей негосударственной задолженности развивающихся стран. Эта доля выросла до 30% в период с 1990 по 1998 год и почти до 70% с 1999 по 2005-й. Данные взяты из отчетов Всемирного банка за 1999 и 2005 годы (Global Development Finance) .

На практике разница между портфельными инвестициями в акционерный капитал и прямыми иностранными инвестициями не всегда уловима. Под прямыми инвестициями обычно понимаются случаи, когда инвестор покупает более чем 10%-ную долю иностранной компании, намереваясь принять участие в ее управлении. Однако нет экономических обоснований того, почему рубеж должен пролегать именно по 10%. Более того, сейчас возникают и гибридные формы владения, которые еще сильнее размывают границы. Традиционно прямые иностранные инвестиции проводились транснациональными корпорациями, то есть производственными компаниями, которые ведут операции более чем в одной стране. Однако в последнее время активное участие в прямых иностранных инвестициях стали принимать «коллективные инвестиционные фонды» (по определению ООН, к ним относятся фонды прямых инвестиций, взаимные фонды и хедж-фонды). Инвестиции со стороны этих фондов отличаются от традиционных прямых иностранных инвестиций транснациональных корпораций, поскольку фонды не собираются владеть своими долями бесконечно. Обычно фирмы покупаются для того, чтобы продать их через 5–10 лет или даже раньше, даже необязательно повышая их производственные возможности. Об этом феномене см. материал UNCTAD (2006), World Investment Report, 2006 (United Nations Conference on Trade and Development, Geneva).