Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Есть сведения об участии могилевских и смоленских евреев в Крымской войне 1853–1856 годов.

Крымская война началась Синопским сражением 18 ноября 1853 года, и лишь 18 марта 1856 года был подписан мир.

Турецкая эскадра Осман-паши вышла из Константинополя для захвата Сухума и по дороге остановилась в Синопе. Русские парусные эскадры под командованием Нахимова, Корнилова и Новосильского заблокировали турецкий флот в Синопе.

Турки потеряли весь флот, убитыми и утонувшими свыше 3 тысяч. Около 200 раненых, в том числе Осман-паша, сдались в плен. Российские потери: 37 человек убитыми, 235 ранеными. После этого Турция, Англия и Франция начали осаду Севастополя.

В Крымской войне Россия потеряла убитыми и умершими от ран 522110 человек. Погибли Корнилов и Нахимов. Потери турок — около 400 тысяч, французов — 95 тысяч, англичан — 22 тысячи человек.

Военными действиями руководили Корнилов и Нахимов, фортификационными работами — знаменитый Тотлебен, медицину возглавлял Пирогов. Часть их прямых помощников и солдат-защитников Севастополя составляли смоленские и могилевские евреи, среди которых был уцелевший в войне родной брат моего прадеда Лазарь, несмотря на национальность, после перехода в православие, ведавший при дворе царским выездом.

Позднее Пирогов продолжил сотрудничество со своими боевыми соратниками-евреями в Одесском университете.

В XVII–XIX руднянские Любавичи были признаны мировым центром хасидской религии. Здесь находилась знаменитая библиотека Шнеерсона, вывезенная впоследствии в Смоленск, а затем в Москву. Главным иудеем мира считался любавичский ребе. Теперь он живет в Нью-Йорке. Вторым и третьим религиозными центрами на Смоленщине были Ляды и Хиславичи. Здесь в разное время было до девяти синагог. Слово «Любавичи» до сих пор повергает в священный трепет всех правоверных иудеев мира.

По данным И. И. Орловского, к 1909 г. на территории Смоленской губернии проживало 1862 тысячи жителей, в том числе 1,2 млн. белорусов, 600 тысяч русских, 30 тысяч украинцев, 8 тысяч поляков, по 3 тысячи латышей, литовцев, немцев. Жили здесь цыгане, эстонцы, финны. Евреев официально насчитывалось 12345, хотя на самом деле, по мнению И. И. Орловского, их было значительно больше. Вообще евреи на Смоленщине жили повсеместно, особенно много — в западных уездах и таких городах, как Смоленск, Рославль, на станциях Риго-Орловской железной дороги. Еврейские улицы и кварталы были и в глубинке: в Поречье, Духовщине, Пречистом, Белом, Ильино, Сычевке, Красном, Гусино, в деревнях на дорогах от Лиозно до Понизовья, от Лядов и до Любавичей. На станции Красное евреи ведали переправой через Днепр. В Колышках они составляли почти все население.

В губернии жили в основном евреи — деловые люди: опытные ремесленники, врачи, фельдшеры, юристы, ученые. Были и земледельцы, вышедшие из еврейских солдат, отслужившие 25 лет в царской армии. Многие евреи занимались извозом.

Орловский отмечает, что среди евреев было немало капиталистов, крупных и мелких землевладельцев, особенно в Вельском, Поречском, Рославльском уездах. В городах евреи занимались оптовой и розничной торговлей, аптечным и зубоврачебным делами, адвокатурой, печатным делом. Существовали банковские конторы, которыми владели евреи. Орловский пишет, что в 1870 году смоленский еврей Варшавский пожертвовал на ремонт смоленской крепостной башни Веселухи (пострадавшей от шейновских пушек во время Смоленской войны 1632–1634 годов) четыре тысячи рублей золотом*. В то время это были очень большие деньги.

К началу XX века в губернии было 763 православные церкви, три костела, лютеранская кирха, латышский клуб, 10 синагог и много еврейских молельных домов. Действовали национальные школы (хедеры). В 1907 году в Смоленске жило 64 тысячи человек, из них 7 тысяч — евреи. Действовало 40 церквей, польский костел, кирха, три синагоги. Город славился садами отдыха — Лопатинским, Сосновским, Эрмитажем, Блонье. Работали два театра, детские приюты, бесплатный ночлежный дом, три богадельни, семь аптек и девять аптекарских магазинов, двенадцать больниц, пять амбулаторий, в которых практиковали более 100 врачей и фельдшеров, 33 акушерки, 30 зубных врачей и дантистов. Это немало для небольшого провинциального города. Действовали банки, ломбарды, транспортные и страховые агентства, нотариальные конторы, проводились ярмарки. Работала промышленность: около 50 фабрик и заводов, типографии, электростанции, пристань на Днепре и железная дорога. Одним из первых в России в Смоленске 20 октября 1901 г. был пущен трамвай.

Самая чистая в Смоленске вода была в Марголинском роднике.

Благодаря подряду, торгам, наличию недорогих рабочей силы и материалов все строили дешево и быстро, в губернии было широко развернуто строительство. Например, железная дорога «Вязьма — Ржев была построена всего за два года. В Новодугинском музее хранятся фотографии первых смоленских железнодорожников. Среди них есть и евреи.

* См. И. И. Орловский. «Достопримечательности Смоленска». Изд. 1905 г.

Любавичи. Школьники местной школы на экскурсии в Хасидском доме. Май 1996 г.

Много евреев было среди смоленских купцов. Большая часть их являлась меценатами. Наиболее известным был купец первой гильдии Наум Владимирович Шварц — банкир, член многих благотворительных организаций, владелец пивных, дрожжевых, крупяных и других производств. Самое большое его крупяное предприятие располагалось в Мархоткине (на реке Угра). В то время евреи здесь составляли значительную часть населения. После 1917 года Шварц не покинул Россию. По договоренности с властями, он восстановил свои разрушенные войной предприятия. Когда же предприятия нормально заработали, он стал не нужен. Все имущество Шварца было конфисковано, а в 1928 году его репрессировали.

Влиянием в Смоленске пользовались также Минцы, Хейфицы, Гордоны, Зильберборды, Дозорцевы, Воложинские. Это были типичные представители передового российского купечества, активно занимавшиеся благотворительностью. Дела этих людей замалчивались все годы Советской власти, и память о них осталась лишь на кое-где еще сохранившихся поваленных могильных камнях.

Судьбы этих купцов, не покинувших Россию после 1917 года, трагичны. Помню, примерно в 1928 году, наша семья жила на Петропавловской улице (теперь ул. Кашена). Недалеко от нас в том месте, где сейчас находится автовокзал, стояли два огромных дома бывших купцов Зильберборда и Дозорцевых. Веками их предки собирали музейные ценности. Один из них коллекционировал русский и китайский фарфор, а другой — картины и уникальную оптику. После очередного обыска, с целью изъятия золота и других ценностей, один из купцов, глубокий старик, пригласил нас, пацанов, в свой разгромленный музей, и мы ушли оттуда, нагруженные черепками тончайшего художественного фарфора и увеличительными стеклами из разбитых оптических приборов и другими детскими «сокровищами». В других богатых домах представители карательных органов громили в поисках золота собрания старинных музыкальных инструментов и ценнейших картин, разбазаривали нумизматические коллекции. Все это бесследно и безвозвратно исчезло.