О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть I

А вообще, Федор Трепов достоин остаться в истории хотя бы за то, что по его инициативе в 1866 г. по инициативе в Петербурге появилось первое в России сыскное отделение. Численность его составляла 22 сотрудника при том, что в Петербурге тогда проживало 517 тысяч человек. А первым начальником этого подразделения стал Иван Дмитриевич Путилин.

Другой питерский обер-полицмейстер Петр Грессер запомнился современникам тем, что ездил на все пожары и страстно не любил газетчиков. Репортер Чехов-Седой (брат знаменитого писателя) рассказывал, как однажды ночью на пожаре он имел неосторожность вежливо поздороваться с примчавшимся невыспавшимся Грессером. Тот повернулся, окинул взглядом журналиста и рявкнул:

— Что?!

— Я сказал: здравствуйте, ваше превосходительство!

Обер-полицмейстер отвернулся и распорядился:

— Чтоб не было!

Но смысл приказа так и остался непонятным как для его помощников, так и для репортера. А потому никто ничего для его выполнения не предпринимал.

Известными персонами для жителей городов были и полицмейстеры. В Москве и Санкт-Петербурге они, так сказать, руководили районными управлениями внутренних дел. Например, у московского обер-полицмейстера находилось в подчинении три полицмейстера. А вот в губернских и уездных городах полицмейстеры по аналогии с нынешними днями возглавляли ГУВД-УВД.

В. Гиляровский в книге «Москва и москвичи» рассказывает историю, связанную с московским полицмейстером Лужиным:

«Был в шестидесятых годах в Москве полицмейстер Лужин, страстный охотник, державший под Москвой свою псарню. Его доезжачему всучили на Старой площади сапоги с бумажными подошвами, и тот пожаловался на это своему барину, рассказав, как и откуда получается купцами товар. Лужин послал его узнать подробности этой торговли. Вскоре охотник пришел и доложил, что дня рано на Старую площадь к самому крупному оптовику-торговцу привезли несколько возов обуви из Кимр.

Лужин, захватив с собой наряд полиции, помчался на Старую площадь и неожиданно окружил склады обуви, указанные ему. Местному приставу он ничего не сказал, чтобы тот не предупредил купца. Лужин поспел в то самое время, когда с возов сваливали обувь в склады. Арестованы были все: и владельцы складов, и их доверенные, и приехавшие из Кимр с возами скупщики, и продавцы обуви. Опечатав товар и склады, Лужин отправил арестованных в городскую полицейскую часть, где мушкетеры выпороли и хозяев склада, и кимрских торговцев, привезших товар.

Купцы под розгами клялись, что никогда таким товаром торговать не будут, а кимряки после жестокой порки дали зарок, что не только они сами, а своим детям, внукам и правнукам закажут под страхом отцовского проклятия ставить бумажные подошвы».

В памяти потомков кто-то из полицмейстеров остался самодуром, кто-то строгим, но справедливым начальником, а вот калужский полицмейстер Евгений Иванович Трояновский запомнился исключительно добрыми делами. Прежде всего деятельным участием в строительстве и деятельности столовой для бедных и работного дома, где содержались бомжи и беспризорники. В 1911 году его 25-летний юбилей в должности полицмейстера был отмечен в Калуге пышными торжествами. В Богоявленской церкви был совершен молебен, и священник отец Волхонский сказал, что «ни при каких обстоятельствах всей своей служебной деятельности не угашал Евгений Иванович яркого пламени в своем сердце любви к ближнему.» А старшие городовые так обратились к юбиляру: «Дорогой Отец-Начальник! Будучи преисполнены чувством теплой благодарности за Ваше умелое руководство и чисто отеческую заботу о нас…» Хотя кто знает, может быть, городовые на самом деле думали иначе, а на словах лишь «прогибались» перед начальством.

Очень сложно проводить аналогии между нынешней структурой подразделений органов внутренних дел и дореволюционной. И возможно этого просто не следует делать. Поэтому есть резон просто представить тех полицейских чинов, которые на протяжении многих лет олицетворяли благочиние и покой в городах и поселках России.

Следующей за полицмейстером должностью в табеле о рангах полицейского аппарата был частный пристав. Его должность по Уставу благочиния соответствовала 10-му классу, была весьма ответственной и очень беспокойной, а потому люди за нее особенно не держались. Например, в Екатеринбурге частные приставы начинали искать другую работу после 2,5–3 лет. Только один из них в первой половине XIX века проработал более 10 лет.

Существует мнение, что чаще всего на должность частных приставов назначались люди, не без образования, но неудачники: коллежские регистраторы, другие служащие невысоких чинов, а также дворяне, у которых не задалась военная служба. Однако из тех документов и баек, которые до нас дошли, складывается иная картина. Именно приставы зачастую раскрывали самые сложные и запутанные преступления. Чего стоит только такой пример:

Однажды жертвой преступников стал сам министр внутренних дел Александр Тимашев. Он приехал из Петербурга в Москву, чтобы повидаться со старушкой матерью, и решил посетить там обедню в Успенском соборе Кремля. Вернувшись домой, министр обнаружил пропажу кошелька и золотого портсигара с бриллиантовой монограммой. Вернуть похищенное помог пристав Хотинский. Хорошо зная преступный мир Москвы, он выяснил, что в Успенском соборе в тот день работали карманники Николай-цыган и Егор-истопник. Разыскав Николая, Хотинский предупредил его: «Ты меня хорошо знаешь. За мной не пропадет. Через два часа верни украденное. Не вернешь — раскаешься». Вскоре Хотинский уже вручал кошелек и портсигар Тимашеву. Министр похвалил пристава: «Вы работаете лучше лондонской полиции, которая считается образцовой».

А еще приставы, как люди образованные, вносили в работу полиции некие черты гуманизма. Например, москвичам запомнился частный пристав Иван Петрович Гранжан, отличавшийся добротой и тактом. Его уважало начальство, и он был принят в лучших домах Москвы. Однажды зимой некий щеголь мчался на бал, и его повозка наехала на какую-то женщину, так что она оказалась под санями. Женщина сильно закричала. Оказавшийся рядом Гранжан остановил лошадей щеголя, вытащил женщину и успокоил ее. Затем он расспросил молодого человека, кто он таков, а затем объяснил ему, что он должен бы задержать его и отправить в участок, но в виду предстоящего бала он не хочет устраивать ему подобной неприятности. Гранжан предложил, чтобы молодой человек дал женщине немного денег на лекарства, чтобы предупредить ее жалобу. Денег у молодого человека с собой не оказалось. Тогда Гражан заплатил женщине пять рублей из своих денег, с тем, чтобы молодой человек на следующий день вернул их ему. Вот какие приставы были в Москве! ( с сайта «Анекдоты от Старого Ворчуна» )