Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Таким образом, Средиземноморье — это не только пейзажи с виноградниками и оливковыми рощами, не только селения с городской застройкой, располагающиеся на кромке материков, его «визитные карточки», но и обширная горная страна рядом с ними, неотделимая от них; гнездящийся на высоте мир, защищенный со всех сторон, с редкими домиками и деревушками, настоящий «север по вертикали» 3 . Здесь ничто уже не напоминает классического Средиземноморья, где цветут апельсиновые деревья.

В самом деле, зимой мороз здесь пронизывает до костей. В марокканском Атласе шел обильный снег, когда у злополучного Льва Африканского, путешествовавшего там зимой, украли одежду и поклажу… 4 Но какой путешественник по Средиземноморью не был знаком с лавинами в сезон непогоды, с завалами на дорогах, с сибирскими и полярными пейзажами на расстоянии нескольких километров от знойного побережья, с раздавленными снегом черногорскими хижинами или, в Кабилии, с Тирурдатским ущельем, славящимся своими буранами, где за ночь выпадает до 4 м снега? Лыжники из Хреи за час добираются до Алжира, покрытого розами, в то время как за 120 км от него, в Джурджуре, в окрестностях кедровой рощи Тинджида, босоногие туземцы ходят по колено в снегу.

Кто не видел горных снегов, задержавшихся до середины лета и «освежающих взор», как выражается один путешественник 5 ? Они мерцают своей белизной на вершине Муласена, тогда как Гранада умирает от жары у его подножия; они цепляются за высоты Тайгета, над тропической равниной Спарты; они прячутся в ложбинах ливанских гор или в «ледяных погребах» Хреи 6 . Вот откуда идет длинная история «снежной воды» в Средиземноморье, которой Саладин уже угощал Ричарда Львиное Сердце и которой принц Дон Карлос утолял свою смертельную жажду, томясь в заключении в мадридском дворце жарким июлем 1568 года 7 . В Турции XVI века эта вода была доступна не только богатым. В Константинополе и в других местах, в сирийском Триполи например 8 , путешественники отмечают наличие торговцев снежной водой, кусками льда, шербетами стоимостью в несколько мелких монет 9 . Белон дю Ман сообщает нам, что снег из Бурсы привозили в Стамбул целыми фустами *AG 10 . Эту воду можно было купить в любое время года, рассказывает Бузбек; к его удивлению, янычары пили ее ежедневно, в Амазии, в Анатолии, в лагере турецкого войска 11 . Торговля снегом была столь распространена, что в эксплуатацию «ледяных рудников» вмешивались даже паши: Мехмет Паша зарабатывал на ней, отмечают в 1578 году, до 80 000 цехинов в год 12 .

В других местах — в Египте, где подставы быстрых лошадей доставляли ее из Сирии в Каир; в Лиссабоне, куда ее привозили издалека 13 ; в Оране, испанской крепости, куда снег прибывал из Испании на бригантинах интендантства 14 ; на Мальте, где рыцари Ордена, по их словам, гибли из-за перебоев в поставках снега из Неаполя, ибо их здоровье зависело «от милости этого лекарства» 15 , — это был, напротив, предмет роскоши. Тем не менее похоже, что и в Италии и в Испании снежная вода была довольно широко распространена. Этим объясняется раннее появление в Италии искусства приготовления мороженого и шербетов 16 . В Риме продажа снежной воды была столь выгодной, что она становится предметом монополии 17 . В Испании снег сгребают в колодцы и сохраняют там до лета 18 . Паломники с Запада, направляющиеся в 1494 году в Святую Землю, были чрезвычайно удивлены, став свидетелями того, как на сирийском берегу хозяин их судна получает в подарок «мешок, наполненный снегом, вид которого в этом краю в июле месяце преисполнил всю команду величайшим изумлением» 19 . Посетивший в 1553 году то же побережье Сирии венецианец поражается тому, что «мавры» ut nos utimur saccharo, item spargunt nivem super cibos et sua edilia *AH 20 «посыпают снегом свою еду и кушанья, как мы посыпаем сахаром».

В сердце жаркого Средиземноморья эти снежные края поражают необычайным своеобразием. Своей массой и подвижностью своего населения они оказывают влияние на равнину, на прибрежные участки, на все эти блестящие, но миниатюрные образования в той самой степени, как мы увидим, в какой «благополучные» местности нуждаются в людях и в путях сообщения для своей активной торговли. Они внушают равнине уважение, но одновременно и суеверный страх. Путешественник пытается обойти препятствие, двигаться по мере возможности по ровному месту, от долины к долине, не поднимаясь и не опускаясь. Тем не менее ему приходится рано или поздно проходить через ущелья и перевалы, порой пользующиеся дурной славой, но там он задерживается как можно реже. Путник запаздывает, он предпочитает оставаться в плену у вчерашнего дня, у полей и садов, у дивных берегов, у искрящегося жизнью моря…

По правде говоря, не похож ли историк на этого путника? Он застревает на равнине, которая служит декорацией деяниям государей и минутных властителей, и ничуть не беспокоится о том, чтобы посетить соседние возвышенности. И, конечно, любой из нас был бы удивлен, обнаружив их после вечного пребывания в городе, в городе и в архиве. Но как не заметите этих громадных, внушительных участников истории, этих £едны>, полудиких, но не обойденных людьми гор, ибо люди приживаются там, как неприхотливые растения, — и вместе с тем наполовину пустынных гор, ведь человек там не задерживается?

Как пройти мимо них, когда они часто спускаются прямо к морю и, образуя самые классические его пейзажи, заканчиваются скалистыми обрывами, тянущимися вдоль побережья? 21 Не представлены ли горцы как человеческий тип во всей средиземноморской литературе? Уже у Гомера критяне противопоставляют себя дикарям с окрестных гор, а Телемак, вернувшись на Итаку, вспоминает Пелопоннес, покрытый лесами, где он жил среди грязных мужланов, «желудеедов» 22 .

Что такое в точности эти горы? Попытка дать им какое-то простое определение — например, совокупность средиземноморских территорий на высоте более пятисот метров — не прибавляет никаких новых подробностей о них. Речь должна идти об их социальных очертаниях, нечетких и трудновоспроизводимых на карте. Рауль Бланшар в свое время предостерегал нас: «Почти невозможно дать само по себе ясное и понятное определение гор» 23 .

Сказать так: горы — это бедные районы Средиземноморья, его источники дешевой рабочей силы? В целом это справедливо. Но в XVI веке было немало и других отсталых регионов, расположенных ниже 500-метровой отметки, это те же арагонские степи или понгийские болота. Кроме того, население многих горных местностей ес\и и не процветает, то находился в благоприятных условиях и довольно многочисленно. В каталонских Пиренеях иные высоко лежащие долины даже принимают «местами, в том или ином селении, эмигрантов» 24 . Ведь процветание в горах связано с обилием осадков: по словам Артура Юнга, в средиземноморском климате от почвы ничего не зависит; «главную роль играют солнце и вода». Альпы, Пиренеи, Риф, Кабилии, все эти горы, открытые атлантическим ветрам, покрыты зеленью, изобилуют травами и густыми лесами 25 .