Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Но что дают сами эти возделываемые земли? Очень мало, если речь не идет об исключительных условиях (например, об орошении), — и повинен в этом климат.

В Средиземноморье, более чем где бы то ни было, судьба урожая зависит от власти капризных стихий. Если южный ветер начинает дуть накануне жатвы, хлеб высыхает, не успевая созреть и вырасти, или, если он уже созрел, он осыпается: испанские крестьяне во избежание этой напасти жнут ночью, при прохладе, потому что высушенное зерно днем падает на землю 65 . Зимой наводнения опустошают низменные участки, и посевы погибают. Если весной слишком рано устанавливается ясная погода, зерно, которое уже начало созревать, вымерзает, иногда безвозвратно. За судьбу урожая нельзя быть спокойным до последнего момента. В конце января 1574 года на Крите ожидался богатый урожай; прошли обильные дожди, и было засеяно больше земли, чем обычно. Но, добавляет наш источник, разве не могут все эти надежды обратиться в прах в этой стране, подверженной «губительным туманам, которые сжигают зерно» 66 ? Сильные порывы южного ветра, которые наводят страх на острова Эгейского архипелага, часто уничтожают в Корфу уже созревший урожай 67 ; именно их опасаются еще и сегодня во всех земледельческих областях Северной Африки, ведь сирокко, которому ничего нельзя противопоставить, за три дня может погубить труды целого года. Прибавим к этому списку бедствий, угрожающих средиземноморским полям, бич саранчи, столь же опасной сегодня, как и вчера 68 .

Очень редко урожай не бывает затронут ни одной из подстерегающих его опасностей. Сборы обычно невысоки, и ввиду ограниченности посевных площадей Средиземноморье всегда находится на краю голода. Из-за нескольких скачков температуры или недостатка небесной влаги человеческая жизнь подвергается опасности. В этих случаях все претерпевает изменения. Даже планы политиков. Если на границах Венгрии не ожидается достаточный урожай ячменя (известно, что в Средиземноморье ячмень является аналогом овса на севере), можно быть уверенным, что султан не станет вести активную войну: чем он будет кормить лошадей спаги? Если в трех или четырех житницах Средиземноморского региона одновременно ощущается недостаток зерна — а это бывает не так уж редко, — то каковы бы ни были военные планы, составленные зимой или весной, театр военных действий непременно замирает на время сбора урожая, которое совпадает с периодом хорошей погоды на море и крупных операций флота. Зато сельские разбойники и морские пираты тотчас же начинают действовать с удвоенной силой. Стоит ли после этого удивляться, что единственный повседневный вопрос, регулярно обсуждаемый в важной политической переписке, касается урожая? Шел ли дождь, не шел ли дождь, хлеба еще не поднялись; прогнозы в Сицилии удовлетворительные, но в Турции недород, султан наверняка не разрешит вывозить хлеб. Будет ли этот год неурожайным, di carestia *PU годом, годом дороговизны, как тогда говорили?

В письмах, которые мажордом Филиппа II Франсиско Озорио отправлял ему в 1558 году, он подробно рассказывает королю, удалившемуся на север, о погоде на полуострове. Сколько внимания уделяет этот горожанин из Вальядолида состоянию небес, сбору зерновых, ценам на хлеб! 13 марта 1558 года. «…За последние два дня, — пишет он, — погода прояснилась, было солнечно и ветрено. Дождь не выпадал с середины января. Цена на хлеб немного выросла, была издана «прагматика» *PV , закрепляющая ее курс на будущее. На днях распоряжение было опубликовано, и после этого небо покрылось облаками. Это позволяет твердо надеяться, что дождь выпадет в апреле. В Андалусии и в Эстремадуре, как и в королевстве Толедо, шел дождь и погода очень благоприятная: цены на хлеб значительно снизились» 69 . 30 октября 1558 года: «Урожай зерновых обильный, вина в среднем по королевству достаточно, посевы вовремя произведены повсюду. 26-го числа здесь все утро шел снег большими хлопьями. Затем пошел проливной дождь, который будет весьма на пользу посевам. Судя по здешней погоде, я уверен, что в Брюсселе не жарко. Цены на хлеб снизились во всем королевстве» 70 . Филипп II интересуется малейшими колебаниями погоды, временем посевов; хлеб дорожает или дешевеет в зависимости от выпадения осадков; эти подробности сохранены в письмах, где мы напрасно будем искать других сведений по экономической истории: все это характеризует положение с продовольствием в Средиземноморье XVI века. Это не просто экономическая проблема, это вопрос жизни и смерти.

Голод, настоящий голод, от которого люди умирают на улице, является реальностью. В 1521 году, рассказывает венецианец Наваджеро, «в Андалусии наступил такой голод, что пало несметное количество животных и страна вымерла; погибло также немало людей. Была такая засуха, что хлеба полегли и в поле нельзя было найгги ни травинки; в этом году почти исчезли лошади андалусской породы, и до сегодняшнего дня (1525 год), она не была восстановлена» 71 . Это крайний случай! На протяжении длительного времени можно без конца отмечать неурожайные годы, когда любое правительство вынуждено заниматься поисками хлеба и организовывать его публичную раздачу, чтобы не допустить голодной смерти своих подданных, что не всегда удается. Особенно тяжелый кризис охватил все Средиземноморье во второй половине столетия, с 1586 по 1591 год, и этот кризис открыл дорогу в Средиземное море кораблям с европейского Севера. Но и в обычные годы здешнюю жизнь не назовешь легкой или изобильной. Вспомним о том, что тосканцы конца XVI века, располагающие многочисленными пахотными полями, виноградниками, тутовыми рощами, con tutto cio non raccolgono vettovaglie per un terzo dell’anno *PW 72 ! Оцените также следующую фразу из рассказа Гусмана: «Год был неурожайным вследствие засухи. Севилья, которая с трудом переносит даже благоприятные годы, страдала от этого чрезвычайно…»

В недрах средиземноморской истории действуют такие императивы, как бедность и неуверенность в завтрашнем дне. В них, возможно, и заключается причина благоразумия, умеренности, человеческой изобретательности, а также своего рода инстинктивных империалистических побуждений, которые иной раз являются на деле не чем иным, как потребностью в хлебе насущном. Чтобы сгладить свои недостатки, Средиземноморье было вынуждено действовать, устремляться за свои пределы, искать сотрудничества с далекими странами и включаться в их хозяйственные системы. При этом оно существенно обогащало свою историю.

Морской климат, который делит годовой цикл на две чести, задает двухфазный ритм жизни средиземноморского организма, однообразно повторяющийся из года в год. Здешним жителям приходится как бы без конца менять зимние квартиры на летние, и наоборот. Бесчисленные заметки, рассказывающие нам о погоде и красках пейзажа, можно датировать не по годам, а по месяцам, поскольку на протяжении года всякий раз повторяется одновременно одна и та же история. «Ворота года» отворяются и закрываются по известному наперед расписанию. «Воротами года» в Кабилии называют дни равноденствия и солнцестояния. «Начало нового полугодия всегда сулит людям одно из двух: либо ячменный хлеб, либо голод» 73 .