Михаил Гордин - Пушкинский век

Пантелеймоновский цепной мост. Литография К. Беггрова по рисунку Г. Треттера. 1820-е гг.

Благодаря тому, что доставка по воде камня из окрестностей столицы не представляла серьезных трудностей, работы по облицовке берегов рек и каналов к началу века приняли грандиозные размеры. Так, к примеру, на то, чтобы принарядить реку Мойку, император Павел I отпустил из казны около 2 миллионов рублей. Гранитное обрамление всех рек и каналов в центре города еще в 1820-е годы было почти закончено. В начале 1830-х годов в столице насчитывались 32 проезжие набережные, причем длина облицованных гранитом составляла около 40 верст.

Изрезанный множеством рек, город чем больше рос, тем больше нуждался в мостах.

Старейшим мостом через Неву был наплавной Исаакиевский, наводившийся от Сенатской площади на Васильевский остров. (Наплавные мосты укладывали на поставленные в ряд баржи — плашкоуты, их также называли и плашкоутными.) Второй наплавной мост — Воскресенский, в конце XVIII века наводили на Выборгскую сторону против Воскресенского проспекта, несколько выше того места, где впоследствии построили Литейный мост. С 1803-го и до начала 1820-х годов Воскресенский мост соединял левый берег Невы возле Летнего сада с Петербургским островом. Затем его вернули на прежнее место, а у главной аллеи Летнего сада навели в 1824 году третий невский мост — Петербургский, или Троицкий. Позднее этот мост был передвинут к Суворовской площади.

Каждый из невских мостов имел разводное устройство для пропуска кораблей.

Через Фонтанку в пушкинское время было десять мостов. Семь из них — каменные с башнями. В башнях находились механизмы, которые посредством чугунных цепей поднимали деревянные крылья средних пролетов: по Фонтанке шли не только баржи, но и мачтовые суда. Построенный в 1823 году через Фонтанку Пантелеймоновский, или Цепной, мост был первым в России городским транспортным мостом висячей конструкции: его проезжая часть держалась на железных цепях, подвешенных к чугунным пилонам. В 1827 году через Фонтанку построили цепной Египетский мост, украшенный четырьмя фигурами сфинксов.

Берега Мойки соединяли пять мостов. Мост, построенный на пересечении Мойки и Невского проспекта, назывался Зеленым, или Полицейским. Поначалу он был деревянным, выкрашенным в зеленый цвет, и отсюда его первое название. Второе название появилось тогда, когда вблизи моста на набережной расположилось Полицейское управление. Синий мост был перекинут через Мойку возле Исаакиевской площади. Красный — вел через реку по Гороховой улице. В 1806 году деревянный Полицейский мост заменили чугунным — пролет его перекрыли сводом, собранным из чугунных блоков, скрепленных болтами. Это был первый в Петербурге чугунный мост. В начале 1810-х годов еще несколько деревянных мостов через Мойку заменили металлическими.

На Екатерининском канале было восемь мостов. Мост у Казанского собора — по Невскому проспекту — один из самых широких каменных мостов в Петербурге, назывался Казанским. На пересечении канала и Гороховой улицы стоял мост, красиво облицованный гранитными плитами, гладкими и гранеными. Он назывался Каменным.

В 1825–1826 годах через Екатерининский канал, неподалеку от Казанского собора, построили висячий пешеходный Банковский мост. Его чугунные цепи поддерживают золоченые грифоны. Тогда же возле Театральной площади берега канала соединил сходный по конструкции с Банковским Львиный мост. Вместо грифонов здесь чугунные львы. Возле Сенной площади через Екатерининский канал был перекинут пешеходный Кокушкин мост, который упомянул в шуточном стихотворении Пушкин:

Всего в середине 1830-х годов в Петербурге насчитывалось 117 мостов (вместо 49 в 1820-х годах), из них 10 наплавных через Неву и ее рукава, 16 чугунных, 26 каменных и 65 деревянных. Многие мосты были сооружениями замечательными и в инженерном и в архитектурном отношениях. Силуэты их удивительно точно вписывались в городской пейзаж. Наряду с монументальными петербургскими набережными картинные мосты сделались необходимой принадлежностью быстро разраставшегося и хорошевшего Петербурга.

«После того как я видел Лондон, Берлин, Дрезден и Вену, я все же был ошеломлен, проезжая в карете по широким улицам этой столицы, которая сто лет назад еще не существовала», — писал посетивший Петербург в конце XVIII века польский аристократ и знаменитый композитор Михаил Клеофас Огинский.

Своей блистательной европейской наружностью Петербург решительно отличался от большинства отечественных городов. Но что касается житейского благоустройства, то, несмотря на непривычную внешность и нерусское имя, Петербург был по преимуществу все же городом российским. Заезжему наблюдателю на это тотчас указывала тряская булыжная мостовая, окаймленная, впрочем, аккуратными тротуарами из каменных плит шириной в 2 аршина [3] Аршин — почти 71 сантиметр. , огражденными от мостовой чугунными или гранитными столбиками.

Мостить улицы, устраивать тротуары обязаны были сами жители — каждый против своего дома. Возле правительственных зданий и на площадях работы производили за счет казны. Булыжные мостовые появились в столице еще в XVIII веке. Тротуары начали устраивать с 1817 года, в то время Пушкин как раз поселился в Петербурге после окончания Лицея. В 1832 году в Петербурге было 111 336 погонных сажен тротуаров, то есть в общей сложности 222 версты.

В конце 1820-х годов столичный чиновник В. П. Гурьев предложил заменить булыжники деревянными шашками — торцами, чтобы езда по мостовой была менее тряской и шумной. Деревянную мостовую сперва испытывали на Невском проспекте у Аничкова моста.

Летом 1830 года газета «Северная пчела» писала: «На сих днях стали здесь делать опыты новой мостовой, деревянной, которая с успехом употребляется на Аничковом мосту. В Большой Морской перед домом генерал-губернатора мостят улицу деревянными шестиугольниками толщиною в два вершка [4] Вершок — 4,5 сантиметра. . Желательно, чтобы опыт сей удался. Наша мостовая неровностью не уступает иным академическим стихам».