Пауль Карель - Выжженная Земля

Странно ли, что после таких заверений Гитлер в октябре 1943 года издал приказ оборонять Крым, несмотря на потерю сухопутных коммуникаций?

Сначала события полностью подтвердили обоснованность такого решения. Немецкие и румынские дивизии Енеке отразили попытки противника прорваться на полуостров у Перекопа и Керчи. Правда, Советам удалось создать небольшие плацдармы у Керчи и в заливе Сиваш — Гнилом море, — но развить успех они не смогли. Снабжение армии тоже происходило бесперебойно, регулярные рейсы совершались в Севастополь и Евпаторию из портов Одесса и Констанца. Срочные перевозки производили эскадрильи больших шестимоторных самолетов—эвакуацию раненых, доставку важного подкрепления. Все шло гладко. Румынские и немецкие эсминцы прикрывали флаги и водили свои транспорты по Черному морю, как будто на военных базах Кавказского побережья не было советских боевых кораблей, крейсеров и эсминцев.

Сегодня мы знаем, почему тяжелые корабли Сталина залегли в портах, как медведи в берлогах во время зимней спячки: страх перед немецкими пикирующими бомбардировщиками и штурмовиками, базирующимися в Крыму, крепко привязывал их к якорным цепям. Сталин не желал рисковать своими большими кораблями и, как впоследствии подтвердил адмирал Октябрьский, каждая военно-морская операция проходила только с его личной санкции.

Таким образом, контроль немецкого Военно-морского флота над Черным морем обеспечивался 1-м воздушным корпусом генерала Дихмана и соединениями поддержки наземных сил. Эти 120 — 160 «Штук», самолеты поддержки наземных сил и истребители полковника Бауэра 1 -го воздушного корпуса являлись альфой и омегой обороны Крыма. Несмотря на все достижения Военно-морского флота, снабжение и, следственно, судьба 17-й армии (как, несомненно, было при всех окружениях в войне на Востоке) полностью зависели от люфтваффе, от надежной крыши над головой, от немецкого контроля в русском небе. Мы сейчас увидим, как трагически подтвердился этот тезис.

Генерал Енеке имел в Крыму тринадцать дивизий: шесть немецких пехотных дивизий, из которых с самого начала было только полторы, три румынские горные дивизии, две румынские кавалерийские дивизии и две румынские пехотные дивизии. После передачи 13-й танковой дивизии в 6-ю армию танков не осталось, но, с другой стороны, было две прекрасных бригады штурмовых орудий: 191-я под командованием отважного майора Альфреда Мюллера и 279-я капитана Хоппе, а также горнострелковый полк «Крым», 275 и 279-й зенитные дивизионы. Среди специальных соединений была еще 9-я зенитная дивизия генерал Пикерта, которая эффективно контролировала Перекопский перешеек своими 88-мм орудиями. Если признать, что эти формирования представляли значительную угрозу советскому флангу на «большой земле», нельзя отрицать, что крымский бастион имел определенное стратегическое значение, естественно, пока существовал немецкий плацдарм в Никополе, восточнее Днепра, и, таким образом, сохранялась возможность удара на восстановление сухопутной связи с Крымом. При этой угрозе русским приходилось держать крупные силы на путях отхода из Крыма и перед Керчью. В конце концов, вокруг Крыма были сосредоточены три армии плюс танковый корпус, несколько отдельных бригад и в целом тридцать стрелковых дивизий. Шесть немецких и семь румынских дивизий, следовательно, сковывали серьезные силы противника.

29 ноября капитан Ганс Рупрехт Хенсель, офицер оперативного отдела штаба 17-й армии, записал в своем дневнике: «Крым как остров, окруженный бурунами прибоя». Молодой офицер также заметил, что во многих штабах царит одно желание — уйти из Крыма. Хотя, казалось, никто в Крыму не относился к войне всерьез. Многие штабы использовали инженерно-саперные части на благоустройстве своих квартир вместо строительства укреплений. Целые дома были перестроены в традиционном немецком народном стиле, тогда как люди могли бы заниматься ремонтом и укреплением разрушенных русских оборонительных сооружений.

Причиной такого настроения являлась понятная тревога, знание, что силы армии недостаточны для отражения полномасштабного советского наступления с севера и востока, не говоря уж об ударе где-нибудь вдоль 650-километровой береговой линии. Любой офицер был в состоянии видеть это и, уж конечно, каждый командир дивизии, а командующий армией и его знающий начальник штаба, генерал-майор риттер 17 17 Риттер (нем.)—рыцарь — феодальный титул, приставка к фамилии. — Прим. ред. фон Ксиландер, представляли положение еще отчетливее. Их усилия поэтому направлялись на убеждение Гитлера отозвать свой приказ оборонять Крым и начать подготовку к организованной и своевременной эвакуации 17-й армии по морю.

В ноябре 1943 года был разработан план действий по тревоге «Гребная лодка», затем «Гидросамолет» и, наконец, в начале апреля, вариант плана «Орел». Основная идея состояла в том, что в течение шести-семи дней войска из всех секторов полуострова отходят в укрепленный район Севастополя, откуда их эвакуируют морем. Чтобы помешать преследованию русских танковых соединений, на широких открытых пространствах Крыма построили отсечные позиции с отсечными траншеями и противотанковыми рвами. Основная из них, «линия Гнейзенау», вокруг Симферополя, перекрывала основные дороги к городу. Севастополь нужно было удерживать примерно три недели. За этот период армия должна была погрузиться на суда в порту и на пристанях.

Таким образом, 17-я армия ждала. Она ждала русских и ждала приказа на эвакуацию. 5-й корпус генерала Альмендингера с 73 и 98-й пехотными дивизиями, а также румынская 6-я кавалерийская дивизия и румынская 3-я горная дивизия находились далеко на востоке, у Керченского пролива. 49-й горнострелковый корпус генерала Конрада блокировал Перекопский перешеек на севере и вдоль дамбы на Сиваше; в него входили 50 и 336-я пехотные дивизии, румынские 10 и 19-я пехотные дивизии и румынская 9-я кавалерийская дивизия. Румынский 1-й горнострелковый корпус двумя дивизиями прикрывал прибрежные районы и занимался борьбой с партизанами в тылу полуострова. 111-я пехотная дивизия, переброшенная в Крым в начале марта 1944 года, составляла резерв армии. По одной бригаде штурмовых орудий определили на северный и восточный фронты.

С середины марта 1944 года всем было очевидно, что момент советского крупномасштабного наступления уже надвигается. Никопольский плацдарм пал. Немецкий фронт группы армий «А» на «большой земле» оттеснили за Днестр. Одесса, база снабжения 17-й армии, осталась без защиты и 10 апреля перешла в руки противника. Русское южное крыло уже не было зажато между излучиной Днепра и Перекопом и получило свободу передвижения. Удар по Крыму теперь становился логичным стратегическим ходом. И Сталин его сделал.