Пауль Карель - Выжженная Земля

Как же тогда с «Вертером»? Может быть, имя указывает на его литературные интересы или какую-то его научную работу по творчеству Гёте? Или это своего рода фонетическая калька русского слова вертеп, которое значит — логово разбойников и, согласно одной теории, символизирует Ставку фюрера?

Или нужно согласиться с другой теорией, в наше время разделяемой большинством, по которой «Вертер» был собирательным именем многих информаторов, чьи отдельные донесения Рёсслер соединял и отправлял со ссылкой на «Вертера»? Такое объяснение заманчиво по разным соображениям. Форма и содержание многих депеш «Вертера», казалось бы, подтверждают его. Всесторонний охват большого количества разнообразных сфер, быстрое предоставление детальной информации — мог ли один человек справиться со всем этим? Один человек, который вдобавок к роли изменника должен был занимать важный пост и делать свою работу хорошо, дабы ее не потерять. К тому же есть несколько интересных ошибок и оплошностей того рода, какие могут возникать при коллективной деятельности.

С другой стороны, для советской разведки не характерно посылать инструкции фантому, руководить фантомом или представлял, фантом к специальным наградам. Когда русские доверяют сведениям агента, можно быть уверенным, что они его прекрасно знают. Как-никак знакомство с источником информации имеет решающее значение для ее правильной оценки.

В задачу этой книги не входит осуществлять расследование. Все, что мы хотели сделать, это определить истинное место этого таинственного шпиона и предоставленной им информации советской стороне в общей картине операции «Цитадель». В этой картине все еще не раскрытый «Вертер» стоит на полях главного сражения всей войны в России, а может, и всей военной истории.

Мы говорим: на полях — потому что объяснить течение и исход операции «Цитадель» только участием «Вертера» означало бы недооценить огромные воевавшие силы, принятые смелые решения, а также достижения и ошибки обоих противников. Гигантская Курская битва явилась кульминационным моментом войны на Востоке, поворотным пунктом кампании в России. И этот исторический поворот произошел конечно же не только вследствие деятельности одного агента.

На вопрос, почему столь успешно начавшаяся Курская битва в итоге была проиграна, почему последнее крупное немецкое наступление потерпело фиаско, несмотря на огромное количество живой силы и техники, можно ответить, лишь вернувшись назад, к последним неделям 1942 года и началу 1943-го.

«Наступайте, генерал Баданов, настал наш час» — Переход кончается в Тацинской — Тапки у командного пункта Манштейна — Ростов — спасение для миллиона солдат — 1-я танковая армия отступает — Прощай, Ишерская — Сорок два километра по чистому льду — Спуске горных перевалов — Краснодар — поворотный пункт на Кубани — Джекпот в 400 000 человек.

Наступало Рождество 1942 года. Штаб генерал-фельдмаршала фон Манштейна, командующего группой армий «Дон», находился в Новочеркасске, в двадцати километрах от низовий Дона. Маршал и его генералы выглядели усталыми. Всех угнетала судьба 6-й армии.

Однако за тревогой по поводу ситуации в Сталинграде скрывалась и другая, даже более серьезная. Советское Верховное Главнокомандование явно стремилось полнее воспользоваться военной удачей, или, точнее, ошибкой Гитлера, заставившего 6-ю армию зайти слишком далеко, не предоставив соответствующей поддержки ее слабым флангам. Русские стремились захватить куда большую добычу, чем всего одна армия.

Операции трех советских фронтов, которые безостановочно наступали в междуречье Волги и Дона уже с 19 ноября 1942 года, которые окружили Сталинград и разорвали итальяно-румынский фронт на сотню километров, были нацелены на большее, чем только освобождение Сталинграда и окружение армии Паулюса. За этими действиями стоял грандиозный, захватывающий дух план советского Верховного Главнокомандования. Тщательно готовившийся долгое время, дорого оплаченный огромными жертвами, потерей армий, потерей территорий, реальной угрозой проигрыша всей войны, великий контрудар должен был наконец быть нанесен — здесь, у Волги, в сердце матушки-России, от Сталинграда, священного места большевистской революции. Все прежние ошибки будут искуплены, настало время великой битвы против Гитлера — время мощного удара, подобного удару по Наполеону, время истребления немцев на огромных просторах России. Сталин намеревался сокрушить ни много ни мало весь южный фланг немецких армий на Востоке. Суперсталинград для миллиона немецких солдат — вот какова была его цель. Посредством гигантской операции восьми армий, ударами на Ростов и нижнее течение Днепра из калмыцких степей и Среднего Дона он хотел отрезать и затем уничтожить немецкий южный фланг — три группы в семь армий в целом.

Военная история не знает плана операции, сопоставимого с этим по грандиозности масштабов. Кроме того, он, казалось, удавался.

Карта 8. В конце 1942 года, после краха германского фронта на Среднем Дону, Сталин увидел шанс одержать решающую победу. Он намеревался захватить Ростов операцией на окружение и таким образом перекрыть дорогу на Кавказ.

С каждым часом в штаб Манштейна поступали все более тревожные рапорты. Как и чем он должен был сдержать этот Красный поток? Как он должен был заткнуть эту огромную брешь между Доном и Донцом? Немецкое высшее командование оказалось перед угрозой, с которой оно еще никогда не сталкивалось.

«Спокойно» — проворчал советский генерал. Он укоризненно взглянул на дежурного офицера, разговаривавшего со связным. Майор смутился и замолчал. Теперь раздавалось лишь потрескивание дров в печке крестьянской хаты, служившей командным пунктом советскому 24-му танковому корпусу в ночь с 23 на 24 декабря 1942 года.

Генерал прижимал к уху телефонную трубку. «Да — да, да». Он был доволен. Снова назвал свое имя.

«Все согласно плану, —докладывал генерал. — Итальянцев как будто ветром сдуло. Они больше не оказывают сопротивления и в районах позади Восьмой армии. Мои соединения продвигаются беспрепятственно. Мы уже глубоко в тылу противника и проходим примерно пятьдесят километров в день. Наши передовые части в Тацинской». Генерал-майор В.М. Баданов, командир советского 24-го танкового корпуса, явно гордился своим докладом командующему 1-й гвардейской армией. И генерал Кузнецов тоже был доволен: «Прекрасно, товарищ Баданов. Я доложу о ваших успехах в штаб. Но продвигайтесь, все время продвигайтесь — настал наш час!»