Пауль Карель - Выжженная Земля

Генерал-полковник Гот, мастер мобильных операций, смирился с неизбежностью. Меньше всего он хотел быть скованным по фронту, равно как 48-й танковый корпус и Хауссер.

По этой причине Гот предпринял соединениями войск СС стремительный маневр на окружение Харькова, невзирая на бои непосредственно в городе.

В 14.50 11 марта Хауссеру поступил такой приказ: «4-й танковой армии предотвратить отход противника в восточном направлении от фронта 48-го танкового корпуса. Для этой цели снять дивизию СС «Рейх» с западного предместья Харькова, оставив только небольшие сторожевые заставы, и направить дивизию вокруг в северном направлении к восточному крылу корпуса. Задача дивизии — атаковать Харьков восточнее, в южном направлении на Змиев, в тыл противнику 48-го танкового корпуса и не допустить его отхода к Чугуеву... Гот, генерал-полковник».

Когда пришел этот приказ, дивизия «Рейх» как раз ворвалась в противотанковую траншею шириной в пять метров на западной окраине Харькова. Русские окопались на дальней стороне и с безопасной позиции вели сильный заградительный огонь. Отступить или пересечь траншею — вот в чем был вопрос. 16-я рота мотопехотного полка СС «Фюрер» не сомневалась. Она взяла эту траншею двухметровой глубины. Шанцевым инструментом солдаты вырубили ступени в мерзлой земле и выбрались из нее к первым домам.

Они смогли. Теперь путь в город был открыт и с запада.

Хауссер увидел возможность прорваться прямо через южную часть Харькова и, таким образом, попасть в тыл противнику на реке Мша самой короткой и, кроме того, самой надежной дорогой. Действительно быстрее, чем если выводить «Рейх» из операции и вести вокруг города по этой непролазной грязи.

К полудню 12 марта штурмовые подразделения дивизии «Рейх» уже были на центральном вокзале. Однако генерал-полковник Гот, помня горький опыт Сталинграда, Маныча и Ростова, не хотел поверить, что можно пробиться через большой город настолько быстро. Поэтому он твердо напомнил Хауссеру в радиограмме, переданной в 11.50 12 марта, что тот должен исполнять его приказ: вывести «Рейх» из уличного боя и отправить к восточному флангу в обход Харькова.

Хауссер подчинился. Он по-прежнему был убежден, что дивизии «Лейбштандарт» и «Рейх» совместными усилиями смогли бы сломить советское сопротивление в городе за очень короткое время и после этого развернуться на юг, но тем не менее он последовал приказу Гота.

Штурмовое подразделение «Гармель» вместе с частями дивизии «Мертвая голова» пошли вокруг города. В Рогане «Гармель» выбил с позиций батальоны советского 1288-го стрелкового полка. Дорога на Чугуев была открыта.

15 марта ловушка захлопнулась. В тот же день был подавлен последний очаг советского сопротивления на Харьковском тракторном заводе.

Вопрос, который из путей на Чугуев был бы лучше или быстрее привел бы к желаемому результату, в этой книге рассмотреть невозможно. Однако, основываясь на доступных сегодня свидетельствах, с полной уверенностью можно сказать, что генерал, командовавший танковым корпусом СС, на тот момент самым боеспособным значительным немецким соединением на Южном фронте, руководствовался исключительно соображениями военной целесообразности. Тем не менее Адольф Гитлер очень долго не мог простить ему этого поступка. В то время как генералы Хэмлайн и Постель, командиры дивизии «Великая Германия» и 820-й пехотной дивизии, были награждены Рыцарскими Крестами с Дубовыми Листьями, Пауль Хауссер получил такую награду лишь четыре месяца спустя, после того как его танковый корпус СС снова принял участие в тяжелом и кровопролитном сражении.

Конец советской обороне Харькова положил ночной телефонный разговор. Ватутин приказал генералу Рыбалко с остатками 3-й танковой армии пробиваться из харьковского мешка. Над советским Юго-Западным фронтом нависла угроза серьезнейшей катастрофы.

За последние четыре недели советское командование понесло ужасные потери.

Советская 6-я армия? Разбита.

Группа Попова? Уничтожена.

Дивизии 3-й танковой армии? Номера на бумаге.

69-я армия? Не осталось почти ничего.

Ужасающие подсчеты: разбиты три армии и часть четвертой, целая танковая группа. Дюжина корпусов и бригад отступают. Пятьдесят две дивизии и бригады, включая двадцать пять танковых бригад, исчезли с карты обстановки советского штаба.

Если немцам удастся развить успех и они двинутся из Харькова в северном направлении, последствия будут непредсказуемы. Белгород падет. Будет невозможно удержать Курск. А если сдать Курск, оголится тыл выступившего вперед Центрального фронта, и его пять армий окажутся между небом и землей. В этой ситуации они вряд ли смогут противостоять операции на окружение из Курска и Орла.

Таково тогда было положение, заставлявшее звонить телефоны всех советских командиров. Радиопередатчики тоже нагрелись от работы: резервы! Но где остались какие-либо резервы? 1-я гвардейская армия генерала Катукова и 21-я армия, последний стратегические резерв советского Верховного Главнокомандования, бросили на передовую.

Поражение в Харькове свело на нет победу в Сталинграде. Звуки харьковского набата донеслись до самой Волги. Сталин приказал сильно пострадавшей 64-й армии генерала Шумилова выступать на помощь Харькову. Расстояние в тысячу километров! Ветераны Сталинградской битвы теперь должны были спасать ситуацию в Харькове.

Снова исход большого и решительного сражения висел на волоске.

— Какова настоящая боеспособность Триста сороковой стрелковой дивизии?

— В ней осталось двести семьдесят пять человек, товарищ генерал.

Только двести семьдесят пять человек из прежних двенадцати тысяч.

— А танковая бригада армии?

— Ни одного боеспособного танка, товарищ генерал.

Предвосхищая возможные дальнейшие вопросы генерала Ф.И. Голикова, командующего советским Воронежским фронтом, генерал-майор Крученкин, командующий 69-й армии, сказал:

— У меня нет ни одной боеспособной части. Ни единого танка. Моя артиллерия сократилась до сотни стволов. Ни в одной из дивизий нет больше тысячи человек.

Такова была ситуация в советской 69-й армии на 17 марта 1943 года. И от этой армии ждали, что после падения Харькова она остановит наступление на важный транспортный центр Белгород немецкого танкового корпуса СС с корпусом Рауса.

Драматичная перемена. Совсем недавно Красная Армия праздновала серию важных успехов на Южном фронте. Советские передовые танковые части вышли к Днепру. Победа манила их с другой стороны этой великой реки, судьбоносной реки русской империи, реки, текущей через ее самые богатые области.

А теперь советские армии снова отступали. И это не все. Следующие несколько недель тоже не обещали ничего хорошего. Угроза, нависшая над русскими, описывается в «Истории Великой отечественной войны» следующим образом: