Пауль Карель - Выжженная Земля

На юге 48-й танковый корпус генерала фон Кнобельсдорфа, атакуя в северном направлении 17 и 6-й танковыми дивизиями, вышел к Павлограду 23 февраля. Таким образом, острие исключительно опасного советского удара в направлении на переправы через Днепр было обрублено: великолепно оснащенный советский 25-й танковый корпус — отсечен.

Этот корпус теперь посылал советской 6-й армии тревожные радиограммы, запрашивая новых распоряжений. Полученный ими ответ показывает, что советское командование все еще не понимало, что происходит. Генерал Харитонов писал: «Следуйте прежнему приказу и наносите удар в направлении Запорожья!»

Можно лишь покачать головой на такое упрямство—но почему Харитонов должен был иметь больше информации, чем генерал Иванов, начальник штаба Юго-Западного фронта? Иванов, в оперативной сводке, переданной штабу 20 февраля и отправленной 6-й армии 21 февраля, утверждал: «Передвижения сил противника, отмеченные ;воздушной разведкой между Сталином и Проковским, подтверждают наше мнение, что противник продолжает отход к Запорожью».

Что за немыслимое ослепление! Генерал Иванов был катастрофически не прав. Немецкие войска, которые он счел отступающими, были в действительности дивизиями 40 и 48-го танковых корпусов, развертываемыми Манштейном для наступления.

Когда расшифрованный приказ Харитонова своему 25-му танковому корпусу положили на стол генерал-полковника Гота, тот только кивнул и передал его начальнику штаба генерал-майору Фангору со словами: «Нас устраивает!»

Как в шахматной игре, Манштейн теперь двигал свои фигуры. Что до сих пор являлось отдельными наступательными действиями против Попова и советской 6-й армии, сейчас соединилось и превратилось в скоординированное наступление. Направление удара — северо-восток. Первая цель — Донец.

23 февраля дивизии Хайнрици подавили последние очаги сопротивления в районе Красноармейского и широким фронтом, обтекая Барвенково, двинулись на север и запад.

Корпус Попова сделал попытку отойти на север. Генерал радировал Ватутину о том, что нуждается в поддержке. У него осталось лишь несколько танков, да и для тех не было топлива. Не осталось артиллерии; почти не осталось боеприпасов, и совсем не было продовольствия.

В тот момент, когда группа Попова уже была обречена, Сталин позвонил генералу Ватутину. Диктатор беспокоился. Он не мог дождаться, когда ему сообщат, что его армии вышли на Днепр, чтобы, как он полагал, не позволить немцам форсировать реку и нанести группе армий Манштейна поражение, в четыре раза значительнее, чем сталинградское.

Ватутин, однако, в результате донесений Попова все больше и больше нервничал и попытался возразить. Но Сталин гневно сделал ему выговор: «Заставьте, наконец, действовать свой левый фланг!»

И поэтому в 17 часов 30 минут 23 февраля Ватутин радировал Попову: «Я хочу решительно напомнить, что вы обязаны использовать все доступные вам средства, чтобы остановить и уничтожить врага в районе Барвенкова. Возлагаю всю ответственность на вас лично».

Бедный Ватутин!

Поздним вечером 24 февраля он наконец осознал всю меру заблуждения, владевшего им и его штабом последние две недели. Он осознал, что группа Попова полностью разбита, а 6-я армия находится в отчаянном положении, крупные ее части отсечены и окружены.

Теперь Ватутин поспешно приказал всей своей группе армий приостановить наступательные действия и перейти к обороне. Чтобы облегчить положение своих армий, он запросил штаб интенсифицировать наступательные операции сопредельных групп армий в районе Харькова и на Миусе.

Слишком поздно. Немецкий 40-й танковый корпус уже обошел Барвенково, где Попов с остатками своей группы и частями 1-й гвардейской армии героически пытался остановить наступление Хайнрици; 333-я пехотная дивизия 27 февраля взяла Красноармейское, штурмовые группы 3-й берлинской танковой дивизии перерезали шоссе Изюм — Славянск.

28 февраля 7-я танковая дивизия вышла на Донец южнее Изюма. Группа Попова перестала существовать.

Вечером 28 февраля 40-й танковый корпус уже широким фронтом был в районе Донца, на позициях, которые оставил в январе во время зимнего наступления русских.

За двадцать один день была уничтожена танковая группа Попова, мощное передовое соединение фронта Ватутина. Она оставила на поле брани между Красноармейским и Изюмом 251 танк, 125 противотанковых орудий, 73 тяжелых орудия, 217 пулеметов, 425 грузовиков, многочисленные минометы и противотанковые ружья, а также 3000 убитых.

Советская 6-я армия, которая, как это ни странно, носила тот же номер, что и немецкая армия, ставшая жертвой упрямства Гитлера на Волге, встретила ту же судьбу из-за самонадеянной гордыни Сталина.

Напрасно советское Верховное Главнокомандование старалось помочь угрожаемой армии, бросив в наступление ее соседа справа, 3-ю танковую армию. Немецкие «Штуки» и штурмовики 4-го воздушного флота разбили ее еще на исходных позициях.

Стремительно наступая, танковый корпус Гота теперь гнал перед собой отступающие русские части. Их окружили и уничтожили до того, как они достигли Донца.

Шесть танковых корпусов, десять стрелковых дивизий и полдюжины отдельных бригад были ликвидированы или понесли тяжелейшие потери. В целом было Подбито 615 танков, захвачено или уничтожено 400 орудий и 600 противотанковых ружей; убито 23 000 человек. Обычное соотношение убитых к раненым — один к пяти. Это означает, что потери русских составили 100 000. Только 9000 попали в плен — относительно малое количество. Однако это легко объяснимо: у немецких соединений не хватало сил по-настоящему плотно перекрыть значительную и сложную территорию. Более того, морозная погода вынуждала войска проводить ночи в деревнях, под крышей и возле огня. Соответственно, неизбежно появлялись проходы, через которые значительному количеству войск противника удалось проскользнуть и спастись, перейдя замерзший Донец, но без орудий, без машин, без какого бы то ни было оружия вообще.

Это фантастическая победа соединений Манштейна. Самая большая угроза немецкому Восточному фронту с начала кампании в 1941 году, угроза полного уничтожения, была предотвращена. Ликвидированы последствия поражения в Сталинграде. И все это было совершено при минимуме сил, но с таким уровнем стратегического искусства, что его долго будут помнить и после завершения войны Германии на Востоке. Обеспечили победу смелое маневрирование войсками, выдержка и хладнокровие, а главное — искусное гибкое руководство операциями — поистине прямая противоположность жесткой упрямой стратегии Гитлера.

Генерал-фельдмаршал фон Манштейн продемонстрировал, какой в будущем должна быть стратегия Германии, если она хочет победить Красную Армию.