Пауль Карель - Выжженная Земля

Генерал-фельдмаршал вздохнул с облегчением, наблюдая, как в сером зимнем небе его высокопоставленный контролер удаляется в сторону Винницы. Теперь наконец его руки были свободны.

«Кого мы можем противопоставить противнику в Синельниково?» — спросил Манштейн на оперативном совещании. «15-ю пехотную дивизию, господин генерал-фельдмаршал», —ответил начальник штаба.

15-ю пехотную дивизию! Майн-франконское соединение генерала Бушенхагена только девять дней назад погрузилось в семьдесят железнодорожных составов в Ля Рошели на побережье Атлантики. Оно прекрасно вооружено, экипировано зимней одеждой, лыжами, санями, снегоходами и имеет в своем составе великолепный истребительно-противотанковый дивизион. Настоящая находка, передовой отряд прибыл в Днепропетровск накануне, 18 февраля. Первые боевые батальоны ждали здесь 19 февраля. Но где они сейчас? Где и как можно перехватить их, чтобы направить прямо на врага?

Радиограммы, телефонные звонки: «Где командир Пятнадцатой пехотной дивизии?»

Его нашли: генерал Бушенхаген застрял в Виннице. Туман и пурга не позволяли ему вылететь.

Однако начальник его оперативного отдела, энергичный подполковник Виллемер, оказался на небольшой железнодорожной станции Нижнеднепровск-Узел, северо-восточнее Днепропетровска.

Виллемер под свою ответственность направил роты прямо в Синельниково. Он дозвонился до станции Днепропетровск: «Все прибывающие составы Пятнадцатой пехотной дивизии отправлять немедленно!»

Около полуночи 19 февраля первый состав прибыл на станцию Нижнеднепровск-Узел. В нем находилось три роты 88-го стрелкового полка.

Быстрый разговор между начальником оперативного отдела дивизии и командиром батальона капитаном Беркелем. Вагоны с лошадьми и машинами отцепили. Командиры рот и взводов получили инструкции. Свисток паровоза — и они отправились.

Теперь винтовки и пулеметы выставлены наружу, состав на всех парах летит сквозь зимнюю ночь в Синельниково.

Сосредоточенные солдаты лежали за дверьми и окнами с оружием наготове. Ледяной зимний ветер свистел по вагонам. Нужно было проехать расстояние в двадцать пять километров — и стрельба могла начаться в любую минуту.

Карта 19. Слишком поздно советское Верховное Главнокомандование осознало, какая опасность угрожает 6-й армии и танковой группе Попова. Их смяли смелыми мобильными операциями. Корпус Манштейна пробился к Донцу и перегруппировался для наступления на Харьков.

Беркель взглянул на светящийся циферблат своих часов: «Почти приехали». Удивительная поездка: с побережья Атлантики прямо на поле сражения у Днепра.

С громким шипением поезд остановился. На выход! До того как русские в своих теплых уютных укрытиях поняли, что происходит, гренадеры уже были среди них, брали их в плен и зачищали железнодорожные ветки.

Второй эшелон не встретил на своем пути препятствий. Он доставил личный состав штаба батальона, еще три стрелковые роты, одну роту пулеметчиков и три 75-мм штурмовых противотанковых орудия.

Сюрприз удался. В тяжелом ночном бою гренадеры 88-го полка взяли деревню и удержались, несмотря на ожесточенные контратаки танков противника. Русские теперь отрезали железнодорожную линию восточнее станции Нижнеднепровск-Узел, но генерал-майор Бушенхаген, только что прилетевший на «Физелер Шторх»,

высадил свои части прямо на пути. Роты 88, 81 и 106-го стрелковых полков, совместно 15-м инженерно-саперным батальоном, захватили стрелки между Синельниковом и Новомосковском — последнее препятствие перед излучиной великого Днепра.

Наступил критический момент. Только по прошествии времени можно понять, насколько неопределенна тогда была ситуация.

В Красноармейском, в ста двадцати километрах восточнее Синельникова, передовые части танковой группы Попова уже перерезали железную дорогу Днепропетровск — Сталино и угрожали промышленному сердцу Донецкого бассейна.

5-я танковая дивизия СС генерала Феликса Штайнера предприняла попытку вытеснить русских из Красноармейского. Еще на марше они получили радиограмму от Манштейна: «Крупные силы противника — танковая группа Попова — наступают через Донец у Изюма в южном направлении на Красноармейское. «Викингу» немедленно двигаться на запад. Задача: сковать группу Попова».

Сначала ничего не получалось. Скандинавским и нидерландским добровольцам гренадерских полков СС «Норланд», «Германия» и «Вестланд» лишь на время удалось остановить передовые части Попова, поскольку после изнурительных боев на Кавказе, Дону и Миусе в дивизии осталось слишком мало танков.

Положение спас умелый огонь артиллерийского полка моторизованной дивизии «Викинг». Генералу Гилле, начальнику артиллерии Штайнера, мастерским тактическим маневром южнее Красноармейского удалось создать впечатление присутствия значительных немецких сил. Непрерывным огнем с рассеиванием по дальности и фронту он заставил офицеров Попова поверить, что перед ними превосходящие силы. Попов стал менее решителен в своем продвижении на юго-запад.

Теперь все развивалось по замыслу Манштейна.

Корпус Попова двинулся мимо Славянска, который удерживала 7-я танковая дивизия генерала фон Фанка. 11-я танковая дивизия генерала Балка и основная часть 333-й бранденбургской пехотной дивизии, таким образом, получила возможность маневрировать между штурмовыми частями Попова и отрезала их от снабжения.

Начался первый акт великой драмы между Донцом и Днепром.

Лейтенант Богдан Швакук из советского 663-го зенитного полка не успел отправить письмо из Красноармейского в свою бригаду. Оно лежало в его полевой сумке, когда похоронная команда немецкой 333-й пехотной дивизии нашла его мертвым у разбитого орудия.

Это письмо показывает, насколько широко было распространено на советской стороне ошибочное представление о происходящем: все, от генерала до лейтенанта, были ослеплены уверенностью в том, будто победа уже одержана.

Найденное письмо убитого лейтенанта датировано 11 февраля 1943 года. Оно начинается словами: «Я шлю привет из освобожденного города Красноармейское, где осталось уничтожить последние разрозненные группы фашистов. Рядовой Бутузов сегодня поймал трех фашистов, которые заползли на наш командный пункт. Их доставили в штаб и расстреляли. Я сам задержал одного красноармейца, бродившего вокруг с двумя лошадями. Я сразу заподозрил, что он немец. Передал его рядовому Гвоздику, чтобы он доставил его в штаб 4-го гвардейского танкового корпуса. Он был убит при попытке к бегству. Вечером расстреляли группу из одиннадцати фашистских солдат, значит — всего за сегодня мы уничтожили пятнадцать немецких солдат, в том числе одного офицера».