Марина Скржинская - Скифия глазами эллинов

В словах ораторов о незаконности гражданства того или иного лица отразилась распространенная в то время практика дискредитации противника. Например, тот же Эсхин несправедливо заявил, что Клеофонт тайно противозаконно включен в число афинских граждан. [372] Эсхин, II, 76; III, 150.

Наряду с Эсхином другие современники Демосфена использовали как предлог для унижения наличие у него родственников на Боспоре. Оратор Динарх презрительно назвал его скифом, [373] Динарх, I, 15. а хорошо знакомый с утраченными теперь источниками Плутарх в биографии Демосфена кратко упомянул и о каком-то проступке его деда и о бабке-скифянке. [374] Плутарх. Демосфен, гл. 4. Таким образом противники оратора не только стремились опорочить его происхождение, но и рассчитывали на дополнительный эффект, так как в разговорном языке афинян V—IV вв. слово «скиф» в первую очередь ассоциировалось с государственным рабом-полицейским. При отсутствии иных письменных памятников злые выпады ораторов со всей присущей им пристрастностью волею судеб стали единственными свидетельствами о важнейших событиях в истории Боспора при первых Спартокидах. Поэтому интерпретации слов Эсхина о деятельности Гилона посвящено немало научных исследований. [375] Жебелев С. А. Указ. соч. С. 186, 195; Блаватская Т. В. Указ. соч. С. 69—70; Шелов-Коведяев Ф. В. Указ. соч. С. 92—114.

Известные нам из речей ораторов дружественные отношения Афин и Боспора в IV в. носили иной характер в середине V в., когда еще независимый от Боспора полис Нимфей стал союзником Афин и их опорой на Крымском полуострове. Возможно, в Нимфее находился афинский военный гарнизон, защищавший этот небольшой полис от боспорских царей, в то время как они захватывали под свою власть одну за другой независимые колонии на Керченском проливе. Измена Гилона произошла в конце долгой Пелопоннесской войны (431—404 гг.), когда Афины шли к поражению. Объединение ряда государств во главе со Спартой победило Афинский морской союз. В него после греко-персидских войн вошли многие полисы и в том числе Нимфей. Об этом известно по афинскому декрету с перечислением взносов разных городов. Нимфею полагалось вносить ежегодно один талант.

В создавшихся условиях Гилон, вероятно, счел целесообразным передать без сопротивления Нимфей во власть боспорского государства, за что, по словам Эсхина, он получил «в подарок Кепы», то есть стал управлять небольшим городом на азиатской стороне Боспора.

Спустя несколько лет отношения Афин с Боспором наладились, и приближенный Сатира Гилон перестал считаться врагом своего отечества. Вероятно, афиняне использовали своего соотечественника для укрепления интересовавших их связей. Например, он мог сыграть положительную роль в развитии хлебной торговли между обоими государствами. Восстановленный в правах гражданства, Гилон отправил на родину своих дочерей и выдал замуж за афинских граждан. При регулярных рейсах кораблей из Афин на Боспор и обратно, надо полагать, дочери Гилона поддерживали постоянную связь с родственниками на Боспоре, и Демосфен знал о них с детских лет.

Как оратор Демосфен неоднократно выступал горячим поборником интересов боспорских царей: сына Сатира Левкона и его детей Спартока и Перисада. Возможно, это диктовалось в первую очередь политическими соображениями и финансовыми расчетами, но и родственные связи имели при этом какое-то значение. Какие бы причины ни лежали в основе поведения Демосфена, остается примечательным фактом то, что именно он внес предложение поставить статуи боспорского царя Перисада, его сына и тестя на афинской агоре. [376] Динарх, I, 43. В 355 г. именно Демосфен выступил против предложения Лептина лишить свободы от пошлин (ателии) всех, кроме потомков Гармодия и Аристогитона, которых афиняне особо почитали за освобождение от тирании в конце VI в. Лептин не думал специально задевать интересы Боспора, но хотел с помощью отмены ателии помочь своему государству выйти из затруднительного финансового положения. В результате этой акции Боспору пришлось бы нести большие, чем прежде, расходы в торговых операциях с Афинами.

Демосфен считал меры, предложенные Лептином, недальновидными и призывал сограждан сохранить ателию в отношении боспорского царя Левкона и его детей. Текст речи показывает, сколь детально оратор был осведомлен о размерах и условиях хлебной торговли Боспора и его родины. Эти сведения — серьезный и надежный исторический источник, который ученые неизменно используют в работах по истории Боспора IV в.

Только из речи «Против Лептина» нам известно, что боспорское зерно поступало в Афины гораздо в большем количестве, чем в другие государства, и удовлетворяло половину потребностей Афин в хлебе. Ко времени Демосфена вся боспорская торговля хлебом велась под контролем Левкона. Поэтому оратор подчеркнул, что хлеб ввозится в Афины не только потому, что Боспор им очень богат, но и потому, что Левкон, являясь хозяином, так направляет торговлю. [377] Демосфен, XX, 31.

При Сатире положение было иным. Тогда не один царь, но и некоторые богатые и влиятельные боспоряне, такие, как Сопей, поставляли хлеб и могли считаться благодетелями Афин. Это особенно выделяет Исократ, желая склонить судей решить дело в пользу Сопеида. Сын же Сатира Левкон стал единовластным «господином хлеба». Только благодаря ему, по утверждению Демосфена, Афины получили 400 000 медимнов (16 380 т) зерна, причем продажа велась на весьма льготных условиях. Весь хлеб, вывозимый с Боспора, облагался пошлиной, составлявшей одну тридцатую от объема груза; но зерно, направлявшееся в Афины, освобождалось от пошлины. Поэтому получалось, что Левкон дарил Афинам «10 000 медимнов с 300 000, а с 100 000 около 3000». [378] Демосфен, XX, 32.

Кроме ателии, афинские корабли получили право первоочередной погрузки в боспорских портах. Наряду с Пантикапеем они загружались в Феодосии, вошедшей в состав Боспорского царства в начале правления Левкона. Демосфен упоминает, что там построили новый порт, и моряки считали его не уступающим столичному. [379] Демосфен, XX, 33. Устройство нового порта свидетельствует о неуклонном росте боспорской торговли в IV в. Сообщение оратора подтверждает Страбон, опиравшийся на другой авторитетный источник, где говорилось, что Левкон послал из Феодосии в Афины 21 000 медимнов, т. е. 86 000 т хлеба. [380] Страбон, VII, 46.

Постоянная поставка хлеба в Афины были оформлена определенными соглашениями, о чем в общей форме упомянул Демосфен. [381] Демосфен, XX, 37. Из его речи видно, что в договор входили пункты о взаимной ателии и о праве первоочередной погрузки кораблей. Боспорские цари неукоснительно соблюдали свои обязательства и даже в неурожайные годы обеспечивали афинян хлебом, отказывая другим торговым партнерам. Договоры, заключенные при Сатире, о чем говорилось в «Трапезитике» Исократа, [382] Исократ, XVII, 57. продолжали действовать и при Левконе. Демосфен напомнил о положении, сложившемся в 357 г., когда в Элладе повсюду ощущался недостаток хлеба; тогда Левкон прислал его в Афины в таком количестве, что часть его была перепродана, и государство получило доход в 15 талантов.