Марина Скржинская - Скифия глазами эллинов

Ответы Лакрита нам неизвестны. Но независимо от того, насколько прав истец в данном конкретном случае, картина, нарисованная им, весьма типична для сделок в греческой торговле.

Речь «Против Лакрита» особенно ценна тем, что в ней говорится не только о Боспоре, как в речах прочих ораторов, но назван еще Борисфен, т. е. Ольвия; здесь рассказывается не о многократно упоминавшейся торговле хлебом, а о других товарах. Мы узнаем, какие купцы и на каких условиях ездили в Понт и как попутно их корабли использовались для внутренних нужд жителей Боспорского царства.

Вино и оливковое масло по объему занимало первое место среди товаров, вывозившихся из Греции в города Северного Причерноморья. Обломками амфор, в которых их доставляли, наполнены все слои античных городищ. Среди них выделяются и амфоры Менды с рюмкообразными ножками. 3000 таких амфор по договору следовало доставить на Боспор и, в случае если их там не удастся продать, — в Ольвию. Слова оратора о том, что в Понт наряду с вином из Менды ввозятся вина с островов Пепарета и Коса, [391] Демосфен, XXXV, 35. дают возможность узнать, какие сорта импортных вин пользовались спросом у жителей Боспора и Ольвии в IV в.

Способ доставки вин, упомянутый в речи «Против Лакрита», показывает, как осторожно следует относиться к интерпретации археологических материалов. Не будь подобного письменного свидетельства, то по находкам амфор можно было бы предполагать, что Боспор и Ольвия непосредственно торговали с Мендой. На деле же торговля осуществлялась через посредничество разных купцов.

В рассматриваемой речи имеется редкое свидетельство о пути корабля на Боспор. Он шел по «правой стороне Понта» — вдоль южного и восточного берега. При переходе же к Борисфену, обогнув Таврический полуостров, корабль попадал в «левую часть» моря. В тексте речи сохранилось древнейшее письменное упоминание об этих античных географических терминах, хотя определение правой и левой частей Понта появилось еще в архаический период, когда греки осваивали берега и основывали свои колонии на Понте. Зарождение этого географического понятия связано с тем, что для корабля, плывшего из Греции в Понт через Боспор Фракийский, западные берега оказывались слева, а южные и восточные — справа. На протяжении всей античности Понт делили на правую и левую части. Однако, говоря о таком делении, античные авторы обычно писали лишь о западном и южном побережье. Такова, например, одна из самых обстоятельных характеристик правой и левой стороны Понта в «Географии» Страбона, [392] Страбон, XII, 3, 2. таковы частые упоминания Овидия о месте его ссылки на «Левом Понте». Впервые из речи «Против Лакрита» становится ясно, что Ольвия и северное побережье относились в древности к «левой части» Понта. Такое представление продолжало существовать и в римское время, как можно заключить из «Героинь» Овидия и «Перипла Понта Евксинского» Арриана. [393] Овидий. Героини, XII, 27; Арриан. Перипл Понта Евксинского, гл. 16.

Сообщение о перевозке товаров для какого-то местного жителя рисует нам еще одну картину из повседневной жизни Боспора. Состоятельные земледельцы ездили в столицу закупать продовольствие и сырье для изготовления одежды и обуви. Чтобы доставить крупную партию груза, в пантикапейском порту договаривались с любым свободными кораблем, причем таковыми, как видно по данному случаю, оказывались не только местные суда, но и прибывшие в Понт из Греции. Они охотно брались за такие услуги, так как их обратный путь все равно лежал вдоль побережья Таврического полуострова.

В речи «Против Формиона», произнесенной в 327/6 г., также разбирается дело о деньгах, взятых в долг для торговых операций на Боспоре. Формион получил заемы у трех разных лиц: у афинянина Хрисиппа — 2000, у Феодора Финикийца — 4500, у судовладельца Лампида — 1000 драхм. [394] Демосфен, XXXIV, 6. Запись о займе у Хрисиппа была сделана и хранилась в трапезе Китта. В договоре указывалось, что Хрисипп дает в долг 2000 драхм, а по возвращении Формиона с Боспора получает 2600 драхм. Упомянутый трапезит Китт, вероятно, был потомком того доверенного раба Пасиона Китта, который вел дело Сопеида на Боспоре.

Известно, что иногда способные рабы, работавшие в трапезе, получали свободу и либо открывали собственное дело (так сложилась судьба Пасиона), либо вступали во владение трапезой бывшего хозяина: Пасион передал трапезу своему освобожденному рабу, а не сыну, оказавшемуся неспособным к занятиям трапезита.

По косвенным данным можно заключить, что Формион был боспорским гражданином. [395] Казакевич Э. Л. О рабах-агентах в Афинах // ВДН. 1961. № 3. С. 19. В речи говорится, что он взял деньги на Боспоре под земельные проценты; значит, он владел землей, а этим правом обладали только граждане.

Формион купил товары и нанял корабль Лампида, с которым сотрудничал и прежде. [396] Демосфен, XXXVI, 36. По-видимому, Формион вез на Боспор парфюмерию, так как в речи его товар называется «мелочью», а когда в Афинах потребовалось найти Формиона, то его разыскивали у парфюмерных лавок. [397] Глускина Л. М. Указ. соч. С. 113. Он не смог удачно продать свои товары из-за вспыхнувшей войны Боспора со скифами, о которой известно лишь по этому случайному упоминанию. С трудом расплатившись с теми кредиторами, которые сопровождали его на Боспор, Формион решил там остаться. Корабль Лампида отплыл в Афины, но так как владелец судна его сильно перегрузил, он затонул при выходе из гавани. Лампиду удалось спастись и возвратиться в Афины, но весь груз, корабль и 30 членов команды погибли.

Позже Формион также вернулся в Афины, но не собирался отдавать долг Хрисиппу, и тот обратился в суд. В свое оправдание Формион заявил, что для погашения долга Хрисиппу он передал с Лампидом 120 кизикских статеров, которые ходили там по 28 аттических драхм (рис. 53), но эти деньги погибли при кораблекрушении. Это сообщение оказалось очень важным для современных исследователей при выяснении стоимости монетных металлов на Боспоре IV в. [398] Анохин В. А. Монетное дело Боспора. Киев, 1986. С. 38.

Обвиняя Формиона, а заодно и его пособника Лампида, истец привел любопытный факт злоупотребления правом беспошлинного вывоза хлеба с Боспора в Афины. Это право, которое давали цари Боспора, начиная с Сатира, как ясно из речи против Формиона, было подтверждено Перисадом в 20-е гг. IV в. Лампид, нагрузив беспошлинно большой корабль хлебом, продал его не в Афинах, а в Аканфе, получив таким образом незаконную прибыль. Надо полагать, что на такой обман шел не один Лампид, и боспорские власти принимали какие-то меры, чтобы пресечь подобные злоупотребления. Возможно, в каждом отдельном случае для беспошлинного вывоза хлеба с Боспора в Афины требовалось специальное письменное разрешение; и при этом афинские представители на Боспоре удостоверяли, что хлеб действительно закупается для Афин.