Марина Скржинская - Скифия глазами эллинов

Из речи Демосфена мы узнаем, каким образом осуществлялись денежные расчеты за столь крупные поставки: закупка боспорского хлеба производилась в кредит, а в афинском банке хранились в качестве депозита деньги, причитающиеся за проданный хлеб. [383] Жебелев С. А. Указ. соч. С. 132.

Цифры, приведенные Демосфеном и Страбоном, — уникальное сообщение о конкретном объеме хлебной торговли одного из государств Северного Причерноморья. К сожалению, об экспорте хлеба из таких крупных полисов, как Тира, Ольвия и Херсонес, не осталось никаких письменных свидетельств, хотя он безусловно существовал.

Из речи Демосфена становится известно, чем отплачивало афинское государство за дружественную политику боспорских царей: Левкон получил право афинского гражданства и возможность без пошлины вывозить товары из Аттики. Высеченный на камне афинский декрет о предоставлении ателии Боспору установили в трех местах: в афинской гавани Пирее, на Боспоре, а также в местечке Гиерон на Боспоре Фракийском. [384] Демосфен, XX, 36. Там в самом узком месте пролива на его азиатской стороне у храма Зевса Урия приставали все суда, плывшие в Понт. Поэтому в Гиероне выставлялись копии декретов, которые важно было знать всем, направлявшимся к берегам Черного моря. На этом месте археологи находят остатки подобных надписей. Таков, например, относящийся тоже к IV в. декрет ольвиополитов о регулировании вывоза и ввоза денег в их государство. [385] IPE I,2 № 24.

Декрет, названный Демосфеном, не обнаружен, но сохранился сходный декрет 346 г. в честь сыновей Левкона. [386] Там же, № 212. В этой надписи афинский народ восхваляет Спартока и Перисада за обещание «заботиться о высылке хлеба, как заботился их отец» и за решение давать афинянам «те же привилегии, какие давали Сатир и Левкон»; со своей стороны афиняне предоставляют Спартоку и Пери-саду такие же привилегии, которые «народ дал Сатиру и Левкону», и постановляют в Великие Панафинеи венчать боспорских правителей золотыми венками. Таким образом, этот важнейший эпиграфический памятник подтверждает достоверность фактов, изложенных в речи Демосфена «Против Лептина».

В древний рукописный корпус речей Демосфена включено несколько произведений неизвестных ораторов IV в. Среди них две речи «Против Лакрита» и «Против Формиона» посвящены делам купцов, торговавших с Боспором. Для нас они представляют весьма содержательный источник о том, как велась торговля, как она финансировалась и какие нравы царили в этой среде. Здесь также упоминаются отдельные важные моменты политической истории Боспора.

Лакрит, родом из малоазийского города Фаселиды, жил в Афинах в середине IV в.; подобно Сопеиду, он учился у Исократа и занимался коммерцией. Его брат Артемон вместе с другим своим соотечественником решил заработать деньги на торговле с городами Северного Причерноморья. При этом он нарушил условия договора со своим заимодавцем, и тот обратился в суд. Так как Артемон умер к моменту суда, происходившего между 351 и 340 г., а Лакрит стал наследником всего его имущества, истец возбудил дело против Лакрита, не желавшего платить долг брата.

Состоятельные эллины зачастую стремились приумножить свое состояние вложением денег в морскую торговлю, несмотря на значительный риск, так как корабли часто тонули и подвергались опасности пиратского нападения. Поэтому в случае кораблекрушения или захвата корабля пиратами заимодавец терял все вложенные деньги. Но зато при благоприятном исходе дела он получил от 20 до 30% от вложенной суммы. Купцы, взявшие деньги в долг, впадали в соблазн их не возвращать, подстраивали выгодные им кораблекрушения и шли на другие махинации, которые постоянно разбирались в суде.

Два купца из Фаселиды решили получить доход от продажи вина в Северном Причерноморье. Однако они не располагали необходимой суммой денег ни для найма корабля, ни для покупки товара. Через своих знакомых они нашли в Афинах двух заимодавцев и заключили следующий договор, впоследствии представленный истцом в суд. «Андрокл из Сфетта и Навсикрат из Кариста [387] Название аттических демов (территориально-политических областей). дали взаймы Артемону и Аполлодору из Фаселиды 3000 серебряных драхм для торговой поездки из Афин в Менду или Скиону, а оттуда на Боспор и — если пожелают — вдоль левого берега до Борисфена и обратно в Афины, из 22,5%; [388] Это означает, что при возврате долга следовало прибавить еще 22,5% от одолженной суммы. а если они отплывут из Понта в Гиерон [389] См. раздел о Демосфене. после восхода Арктура, [390] В сентябре, когда начинались бури на море, увеличивался риск кораблекрушения и потому повышался процент, под который давался долг. то из 30% — под залог 3000 амфор мендского вина, которое будет погружено в Менде или Скионе на двадцативесельном корабле, владелец которого Гиблесий. Они дают это обеспечение, не будучи под него должны никому никакой суммы, и не будут под него брать ссуду. А те товары, которые были погружены вместо вина, они целиком доставят из Понта обратно в Афины на том же корабле; когда товары будут благополучно доставлены в Афины, должники отдадут кредиторам причитающуюся по договору сумму в течение 20 дней со дня прибытия в Афины — все целиком, кроме того, что будет выброшено с общего согласия мореплавателей, и если что придется уплатить неприятелю, а все остальное целиком. Груз они предоставляют как неприкосновенный залог кредиторам впредь до уплаты суммы, причитающейся по договору... А если с кораблем, на котором перевозятся товары, произойдет авария, то обеспечение должно быть сохранено (за должником), а остальное имущество, которое удастся спасти, должно сообща принадлежать участникам займа».

Этот договор в присутствии свидетелей передали на хранение афинянину Архемониду. В присутствии пяти свидетелей Аполло-дор и Артемон получили названные в договоре 3000 драхм и на корабле Гиблесия отплыли в Менду.

Истец заявил, что договор стал нарушаться с самого начала. Ему стало известно, что в Менде вместо 3000 амфор вина погрузили всего 450, а затем в Понте взамен вина не закупили товаров. При встрече с кредиторами Артемон и Аполлодор заявили, что весь товар погиб при переходе из Пантикапея в Феодосию.

По показаниям свидетелей, в Пантикапее погрузили всего 80 кувшинов дешевого косского вина и соленую рыбу, но не для доставки в Афины. Это было продовольствие для сельских рабочих, которое некий боспорянин закупил в Пантикапее и договорился переправить на этом корабле в Феодосию. На пути туда судно действительно потерпело крушение, но, как уверял один из участников плавания, кроме груза местного землевладельца там находилось еще один-два тюка шерсти и две-три связки козьих шкур. Так что затонул вовсе не тот груз, который ожидали в Афинах. На вопрос, куда делись деньги, полученные за продажу вина из Менды, ответчик заявил, что они отданы на Боспоре в долг купцу, теперь находящемуся на Хиосе. Вероятно, Артемону и Аполлодору представился выгодный случай заработать, отдав имевшиеся у них средства под проценты и при этом не заниматься покупкой и продажей боспорских товаров. Так оказался нарушен еще один пункт договора, где не предусматривалось такое обращение с вырученными деньгами.