Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Трижды молился в ту ночь Иисус, и Он сам обозначил примерное время одной молитвы — около часа. Затем Он около полуночи был арестован.

У нас получается, что пасхальную трапезу Иисус с учениками начал между 4 и 5 часами в четверг. Они неспешно ели и, в силу предвидения Христом событий следующего дня, вели степенную, мрачноватую беседу.

Чуть позже 7 часов вечера, когда на небе уже появились отдельные звезды, но было еще достаточно светло, они пошли на молитву.

Марк солидарен с Матфеем во всех деталях (Мк. 14:12–43).

Лука позволяет нам еще более увериться в своей правоте. У него нет понятия, что трапеза началась вечером. «И когда настал час, Он возлег, и двенадцать апостолов с Ним. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лк. 22:14–15).

Зато у Луки есть то, чего нет у Матфея и Марка. Описание этой беседы. И непредвзятому читателю очевидно, что она не могла быть краткой. Очень многое должен был он сказать ученикам…

Лука позволяет нам приблизительно оценить время и других событий после ареста Христа.

«Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали. Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его. Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет. Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно, и этот был с Ним, ибо он галилеянин. Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух» (Лк. 22:54–60).

Арест и путь к дому Каиафы занял, по-видимому, около 1,5–2 часов. Затем разжигали огонь, устраивались, и до пения петухов прошел еще час.

Первое пение петуха Петр слышал между 3 и 4 часами утра, что вполне логично.

Ключевую фразу для понимания описываемых событий мы находим в Вавилонском Талмуде:

«До тех пор, пока не пройдет время (время это — 14 нисана после полудня и до заката), когда режут ягненка для семейной трапезы (в эпоху храма)» [92] Вавилонский Талмуд, Таанит, 1. . На практике пасхальных ягнят резали на исходе дня. Если Пасха приходилась на субботу, пасхальных ягнят начинали резать сразу же после полудня, чтобы верующие могли их запечь до начала субботы (в субботу готовить пищу запрещено).

Талмуд не оставляет нам сомнений в том, что, согласно версии синоптиков, Иисус совершал пасхальную трапезу, а его смерть произошла в новолуние — 15 нисана. Но этот вывод очень неудобен для нас, поскольку противоречит следующей информации синоптиков: «Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника по имени Каиафа. И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить. Но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мф.26:3–5). Аналогично у Марка (14:2).

Конечно, Синедрион совершенно не был заинтересован в том, чтобы во время праздничного богослужения начались выступления сторонников Иисуса. Логика просто требовала того, чтобы арест был проведен до начала Пасхи либо после нее.

Иисус был распят в пятницу. Таково мнение всех синоптиков. Каиафа и члены Синедриона должны были бы испытывать сильнейший психологический стресс, вынося в этот светлый праздник смертный приговор. Следующее соображение касается огромных физических нагрузок, которые должны были бы нести первосвященник и члены Синедриона, начиная свое первое совещание ранним утром, затем проводить богослужение, присутствовать на суде, казни и т. п.

И, наконец, очень мало вероятно, что первосвященник и члены Синедриона не понимали, насколько невыгодно, нецелесообразно совмещать казнь Иисуса с пасхальным богослужением. Это были несовместимые события, и вероятность их просто ничтожно мала.

У синоптиков казнь происходит на следующий день после Пасхи. У Иоанна иное мнение: «Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестой» (Ин. 19:31).

Арест Иисуса утром в пятницу в изложении Иоанна выглядит следующим образом: «От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро, и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху» (Ин. 18:28).

Интереснейшее и одновременно абсурдное замечание. Почему они боялись оскверниться, посещая языческую преторию? Это могло быть только при одном условии — если Пасха уже наступила в четверг вечером. Но этого не произошло.

Начало Пасхи вечером в пятницу, субботу или в другой день недели формально не могло осквернить иудеев, так как начинался новый день. Другое дело, если пленившие Христа опасались осквернения из каких-либо иных соображений. Подобное возможно.

Посещение римской претории для многих иудеев было само по себе осквернением накануне субботы. Пасха здесь ни при чем.

Остается понять, почему Иоанн назвал ту субботу великой. Может быть, она все-таки пасхальная? Нет и еще раз нет. Это просто нюансы языка либо наше непонимание обычаев.

Иоанн и ранее, говоря о празднике, упоминал тот же термин: «В последний же великий день праздника стоял Иисус…» (Ин. 7:37).

Для иудеев любая суббота была святым, или великим, днем. Следовательно, Пасха могла в равной мере наступить в пятницу вечером, в субботу либо даже в воскресенье.

Существует также свидетельство Талмуда о смерти Иисуса в «канун Пасхи» [93] Вавилонский Талмуд, Синедрион, 43а, 67а. .

Итак, две версии. У синоптиков: Пасха наступила в четверг вечером, и Иисус был распят в первый пасхальный день, в пятницу.

У Иоанна: Иисус был распят в пятницу, а Пасха наступила в субботу.

Обратимся вновь к Луке. Отличие его труда от евангелий других авторов существенно и принципиально. Матфей, Марк и Иоанн использовали в качестве базы собственные записи либо впечатления. Они описывали события так, как их запомнили.

Лука создал не только высокохудожественное, но и научное произведение. Он обработал для своего евангелия огромное количество материала. Он был летописец и историк. Разумеется, отдельные эпизоды он мог передать с искажением, скажем, сместить их во времени. По прошествии стольких лет это естественно, но в его произведении нет места фантазиям. Он всегда опирался на чьи-либо рассказы или записи. Он складывал мозаику тех сообщений, которые у него были. Чаще всего факты укладывались в единую картину без противодействия автору, и он был доволен собой и сделанным…

Но иногда он впадал в глубокую задумчивость и был растерян: как это часто бывает, сведения противоречили друг другу и были колючи. Он как мог приглаживал, притирал их, но все равно ткань повествования рвалась, и он ничего не мог поделать.

По-видимому, Иисус после смерти Архелая каждый день на Пасху посещал Иерусалим. Анализ текста Иоанна как будто бы подтверждает это сообщение. И Лука пребывал в растерянности.