Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Иудея в эти годы напоминает сухие дрова, готовые вспыхнуть при одном упоминании об этом пламени — новой вере. Она столько лет ждет Мессию! И это не относится к какой-либо одной национальности; пестрый котел Палестины насчитывает десятки народов: иудеев, идумеев, римлян. Душевная пустота и отсутствие маяков, на которые следует ориентироваться, — вот характерное состояние масс в начале первого тысячелетия новой эры. Наука, эта замечательнейшая игра нашего времени, еще не изобретена или, точнее сказать, только в начале пути. Фактора всемирных культурных ценностей тоже не существует. Мир молод, его духовный голод колоссален, но этот мир одновременно и недоверчив. Подобно сытому коту, обнюхивающему куски незнакомой пищи, он тщательно присматривается к многочисленным идеям и проповедникам, гуляющим по Палестине и Средиземноморью — этим очагам цивилизации. Холодные мраморные божества Греции и Рима больше не нравятся ему. В них нет трепета плоти, они прекрасны, но они чужие, из другого, неодушевленного мира.

Иудейская религия, создавшая целую ограду из правил и законов, доступна далеко не каждому, да и традиционная антисемитская истерия новых правителей империи и крупных писателей Рима делает свое дело. Лишь единицы желают воспринять иудаизм в чистом виде.

Мир замер, он вышел на охоту, он затаился, он ждет. Его мучит жажда знания и неудовлетворенной духовности. Проходит несколько месяцев после смерти Учителя. Апостолы, его друзья и последователи приходят в себя. Его слова, притчи, жесты записываются и обсуждаются, по памяти восстанавливаются мельчайшие детали жизни. Но память несовершенна, кроме того, какое дело им, очарованным его идеями, до точных дат походов — они не ткут временную пряжу его жизни. Духовность — вот основной предмет их дискуссий и записей. Конечно, можно было бы узнать много больше про жизнь молодого Христа, ведь в письменном виде никаких сведений о нем до 12-летнего возраста нет. Живы его мать и братья, родственники, но это никого не волнует. Идет дискуссия вокруг его духовного наследия — образа мыслей, поступков. Постепенно отрабатывается каноническая версия. Она получает жизнь в ряде списков, которые через несколько десятков лет станут достоянием евангелистов. Но, как это обычно бывает в любом сообществе, возникает оппозиция. Нет, конечно, не оппозиция образу Учителя, наоборот, другие черты его характера кажутся определенной группе людей важнее сухого описания, они придают ему еще и поэтичность, еще большую, по их мнению, возвышенность, божественность. Конечно, в записи этой группы или неизвестного нам человека какие-то детали противоречат канонической версии, но, словно губка, эта запись впитала другую информацию — дух улиц Иерусалима, жажду общения Христа со слушателями. Эта версия не имеет большого распространения. Но каким-то образом пытливый ум Иоанна находит ее, и она становится основой его евангелия, в то время как Марк и Матфей пользуются вариантами какого-то иного первоисточника, а Лука — всеми тремя.

Но теперь, как любая структура, молодая христианская община не может существовать в своем замкнутом мирке из нескольких десятков человек. Она должна либо погибнуть, либо начать экспансию, привлекая новых людей, завоевывая их души, в свою очередь обогащаясь новыми идеями. Община, невзирая на естественные разногласия среди ее членов (не следует забывать, что это живые люди), действует как одна команда, четко и слаженно. У нее нет ясной цели, да, собственно, и не может быть. Внутренняя потребность — нести голос, образ Учителя, его идеи — вот мощнейший стимул, которым она руководствуется. Конечно, рассказы и проповеди очевидцев разнятся, они помнят и передают только наиболее яркие, красочные, убедительные моменты из жизни Христа. Они придают его образу мифические черты, они наделяют его поступками, которых он не совершал. Но не это главное, последователи начинают проповедовать. Это может быть на улице или на базаре, в дружеской беседе — неважно. Непринципиально и в каком городе: Иерусалиме, Дамаске или Риме. Слушатели всегда находятся. Часть из них не воспринимает новую информацию и уходит равнодушной, часть проявляет враждебность, другие раздумывают и ищут новых контактов. Люди общаются. Слухи о Мессии очень быстро наполняют маленькую Иудею, перехлестывают через ее границы, захватывая страны Средиземноморья.

Именно в это время мир начинает разделяться незримой чертой. Идумеи, еще в большей степени, чем иудеи, — сторонники нового учения. Греко-римский мир, сирийцы, армяне в полной мере воспринимают его. Но Египет, моавитяне равнодушны к Христу. Новые идеи не для них, они ждут своего лидера, свою религию. Экспансия новой веры лежит преимущественно на северо-запад и север. Юг и юго-восток пока для новой религии закрыты.

Насколько успешно и как быстро завоевывает мир новое учение, новая идеология? Иудея знала много пророков, однако десятки, сотни из них не оказали сколько-нибудь заметного влияния на общественную жизнь Палестины, не говоря уж о всем остальном мире.

Проблема заключается в прагматизме иудеев. Нужно нечто большее, чем слово, чтобы увлечь толпу. Учитель, вероятно, мог; обаяние его личности было так велико, что он был способен нести в мир слово, и не прибегая к чуду, однако чудо всегда имело успех, и он обращался к нему довольно часто. Божественная сущность Учителя являла его неизмеримое превосходство в качестве вестника новой идеи, и вот теперь стоял вопрос: кто, как и каким образом возьмется заполнить этот вакуум? Первых ревнителей новой религии отличали две черты: вера в Христа и в себя. Они искренне считали, что общение с Христом наделило их, по крайней мере, частью тех способностей, которые он получил от Святого Духа. Они могли произносить зажигательные речи, вдохновлять и, конечно, лечить. Вначале они знали друг друга в лицо, но это было возможно, пока их число не превышало нескольких десятков, точнее, их было около ста двадцати (Деян. 1:15). В мае-июне под руководством Петра община проявляла полное единство взглядов. «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе» (Деян. 2:1) [99] Здесь отрабатывается версия, противоречащая сведениям первых двух и четвертого евангелий о пребывании апостолов в Галилее после смерти Христа, поскольку любое изменение хронологии будет в нашу пользу. .

Затем начались проповеди, в которых Петр, бесспорно, играл главенствующую роль. Причем, как мы уже говорили, идеи христианства находили у слушателей живой отклик.

«Итак, охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах… Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (Деян. 2:41–47).