Джон Робертс - Мировая история

В Германии вотчины сменявших друг друга императорских семей обычно дробились и обособлялись. Императорские выборы находились в ведении великих магнатов. После избрания императорам не предоставлялось отдельной столицы, способной послужить центром зарождающейся немецкой нации. В складывавшихся политических обстоятельствах они принуждались передавать все большие принадлежавшие им полномочия формальным вассалам. Правители крупных городов в пределах своих территорий стали пользоваться имперскими полномочиями. В 1356 году исполнители документа, традиционно воспринимающегося в качестве вехи в немецкой системной истории (хотя он служил всего лишь регистрацией свершившегося факта), под названием «Золотая хартия» («Золотая булла»), назвали семь выборных князей, которые приобрели практически все императорские права на собственных землях. Их юрисдикция, например, считалась впредь абсолютной; какие-либо апелляции из их судов императору направлять запрещалось. В такой обстановке ослабления императорской власти сохранились разве что воспоминания из мифологии, которые все еще служили искушением для честолюбивых князей.

В конечном счете императорский трон перешел по наследству к австрийской семье дома Габсбургов. Первого Габсбурга на должность императора выбрали в 1273 году, но этот случай на протяжении долгого времени оставался единичным. Имперское величие этому дому еще только предстояло, ведь из Габсбургов практически без перерыва пошли императоры от вступления на престол Максимилиана I в 1493 году и до конца империи в 1806-м. И даже тогда им еще целое столетие пришлось править великим государством. В самом начале Габсбурги обладали одним важным преимуществом над остальными претендентами: в отличие от немецких князей они располагали большим богатством. Но главные ресурсы они приобрели после заключения брака, когда им в конечном счете досталось наследие герцогства Бургундия, считавшегося самым богатым из всех европейских государств XV века, а еще один брак позволил завладеть большей частью Нидерландов.

Посредством наследования и заключения брака Габсбурги добавили к своим вотчинам еще и Венгрию с Богемией. Впервые с XIII века представлялось возможным достижение настоящего политического единства в Германии и Центральной Европе в целом; для воплощения в жизнь миссии семьи Габсбургов по объединению раздробленных династических территорий теперь появился потенциальный инструмент в виде имперского сана. К тому времени империя фактически прекратила играть свою роль к югу от Альп. Борьба за ее сохранение там долгое время запутывалась в сетях итальянской политики: соперники по междоусобице, истощавшей итальянские города, назвали себя гвельфами и гибеллинами, даже когда эти имена давно утратили свое первоначальное значение для приверженцев папы или императора. После XIV века на территории Италии не оставалось ни одной императорской вотчины, и императоры едва ли ее посещали, кроме как на венчание короной Ломбардии. Императорские полномочия делегировались «викариям», которые считали свои отделения викариатов практически такими же самостоятельными административными образованиями, как владения курфюрстов Германии. Таким правителям и их викариатам присваивались титулы, некоторые из них сохранялись до XIX века; герцогство Миланское числится одним из первых. Но некоторые прочие итальянские государства появились несколько иначе. Помимо нормандского юга, «Королевства обеих Сицилий», существовали республики, величайшими из которых считались Венеция, Генуя и Флоренция.

Такие города-республики образовались в силу двух основных тенденций, иногда вплетавшихся в раннюю итальянскую историю: они представляли собой движение «коммун» и рост купеческого богатства. В X и XI веках практически на всей территории Северной Италии в качестве оправдывавших себя властных образований во многих городах появились общие собрания граждан (ассамблеи). Их участники называли такие ассамблеи parliamenta или, позволим себе такое определение, городские собрания. На них сходились представители городской олигархии, поднявшиеся за счет возрождения торговли, начавшегося с 1100 года. В XII веке жители городов Ломбардии бросили вызов императору и избили его войско. После такого своего триумфа они сами занимались своими внутренними делами.

Золотой век для Италии только начинался, и продлиться ему было суждено в XIV веке. Его ознаменовало поразительное увеличение богатства, основанного одновременно на производстве (главным образом текстиля) и торговле. Но прославился этот век культурным расцветом, выразившимся не только в том, что современники рассматривали в качестве возрождения классического просвещения, но также в создании народной литературы, в музыке и во всех изобразительных и пластических видах искусства. Его достижения получили широкое распространение по всему полуострову, но прежде всего они бросались в глаза во Флоренции при номинально республиканском, но фактически монархическом правительстве Медичи, то есть семье, судьба которой корнями уходила в ростовщичество.

Но наибольшая выгода от возрождения торговли, однако, досталась Венеции. Формально числившуюся византийским вассалом, ее долгое время ценили за отстраненность от проблем европейского материка, предопределенную расположением на архипелаге, богатом мелководными лагунами. Людей, спасавшихся там от преследований лангобардов, было уже предостаточно. Помимо естественного покоя свою роль играло географическое положение Венеции; ее граждане позже любили вспоминать, что их город с морем, образно говоря, связывали узы брака, и в ходе большого праздника республики этот факт сопровождали символическим действием, когда в воды Адриатики бросали обручальное кольцо. Венецианским гражданам запрещалось приобретение поместий на материке, зато власти направляли их энергию на создание заморской торговой империи. Венеция стала первым западноевропейским городом, существовавшим исключительно за счет торговли. Она к тому же считалась самым успешным предприятием из всех тех, кто занимался грабежами и разрушениями на территории Восточной империи после победы в долгой борьбе с Генуей за безграничные права в торговле. Везти товар было куда: с возрождением средиземноморской торговли наступило процветание Генуи, Пизы и всех портов Каталонии.

Политическое основание под строительство современной Европы было тем самым заложено к 1500 году. В их современных очертаниях просматривались Португалия, Испания, Франция и Англия, но вот в Италии и Германии, притом что национальность их народа стала проступать в местном наречии, связь в них между нацией и государством пока отсутствовала. Государственные структуры отличались жесткостью и спаянностью, приобретенными несколько позже. Короли Франции оставались всего лишь герцогами Нормандии. Различные титулы служили символами различных юридических и практических полномочий в различных провинциях. Такого рода атавизмов прошлого сохранялось еще весьма много; структурные реликты повсеместно загромождали идею монархического суверенитета, и они могли служить оправданием мятежей. Одним из объяснений успеха Генриха VII как первого короля династии Тюдоров можно назвать то, что расчетливым браком он ликвидировал основной повод ожесточенной борьбы великих семей, втянувших носителей английской короны в Войну Алой и Белой розы XV века. И все равно в скором времени начались феодальные восстания.