Джон Робертс - Мировая история

Цянлун всегда помнил о воинственных склонностях его предков; на протяжении первой половины правления он успешно подавил мятежи на юге своей империи и расширил ее владения дальше вглубь центральной Евразии. Он к тому же вторгся со своим войском в Тибет, поставив тем самым эту страну под жесткий контроль Цинов, на службу которых перешел далай-лама в качестве посредника в управлении тибетцами. Только вот последующие его военные кампании сопоставимого успеха не принесли, главным образом из-за отсутствия ясных политических целей их проведения.

Военные действия Цинов в Бирме в 1760-х годах нацеливались на сокрушение независимой политической мощи бирманского царя и использование территории данной страны в качестве трамплина для китайской экспансии в западные районы Юго-Восточной Азии. Но китайцы натолкнулись на жесткое бирманское сопротивление, поддержанное народами соседних стран. В конце десятилетия Цинам пришлось отступить, всего лишь заручившись обещанием формального подчинения бирманцев в ответ на их военные усилия. Бирманский царь остался на своем прежнем месте.

Еще хуже пошли дела у китайцев во Вьетнаме, на территорию которого император Цянлун в 1780-х годах послал свои войска с задачей возведения на тамошний престол предпочтительного для него претендента. Но после покорения численно превосходящей китайской армией северной части этой страны китайцы в скором времени увязли в боях местного значения с закаленными в сражениях отрядами вьетнамских повстанцев. Цянлун приказал своим солдатам стоять до конца, но когда их все-таки пришлось выводить на территорию Китая после сокрушительного наступления вьетнамского войска в 1789 году, с ними покинул Вьетнам не состоявшийся марионеточный правитель. Вьетнамцы отпраздновали вывод китайских войск как собственную победу, но – как и бирманцы – после отступления китайцев поспешили попросить у Цинов вернуть им прежний статус данников Пекина. В памяти вьетнамцев тем не менее наступательные операции 1789 года, совпавшие по времени с празднованием Нового года по лунному календарю (по-вьетнамски – праздник «тет»), превратятся в символ национального самосознания. И этот символ сыграл свою роль в разгроме американских агрессоров 179 лет спустя.

В условиях разлаженности всей внешней политики император Цян-лун ближе к концу своей жизни все больше обращался к внутренним проблемам собственной империи, сосредотачивая внимание на делах двора. Он превратился в страстного коллекционера, собирал, например, часы работы европейских мастеров, а также в пылкого поэта и очеркиста (собрание его сочинений содержит больше 40 тысяч стихотворений и 1300 произведений других жанров). Но постаревший император Цян-лун к тому же допустил несколько неудачных назначений на важные посты придворных фаворитов, в том числе молодого маньчжура Хэсеня, который в качестве фактического министра финансов до основания промотал государственную казну. Нравственное разложение цинского двора к концу правления Цянлуна проникло очень глубоко и достигло состояния, как думали многие китайцы, предвосхищавшего падение многих китайских династий. Китайское общество в конце XVII и начале XVIII века отмечено постепенным увеличением изобилия и общим повышением уровня жизни населения, который к 1800 году выдержал сравнение с уровнем жизни в любой стране мира. Нагляднейшим показателем такого общего процветания служит увеличение численности китайского населения; количество жителей империи в Цинскую эпоху выросло в два с лишним раза и к 1800 году составило около 380 миллионов человек (против, например, 10 миллионов в Британии). Увеличение населения произошло благодаря длительному периоду мирного существования, но следует учесть и повышение урожайности риса и поступление зерновых культур из Нового Света, кукурузы и картофеля в том числе.

Китайское общество изменилось еще во многих отношениях. Наблюдалось расширение рынков и повышение значимости услуг частных торговцев; по имеющимся подсчетам, сразу после 1800 года около трети сельскохозяйственной продукции Китая шло в сферу своего рода рыночного обмена. По мере наращивания производства изделий кустарного промысла пошел активный процесс урбанизации Китая: в XVIII веке крупнейшим городом мира считался Пекин, но остальные китайские города тоже переживали бурный рост, появлялись новые порты на юге империи, через которые проходил значительный объем торговли с зарубежными странами. Из Китая шел поток чая, шелка и товаров кустарного изготовления, а в Китай поступала оплата в виде серебра (главным образом из Америки) – показатель экономической мощи империи Цян-луна. Но не следует забывать связанной с такого рода торговлей инфляции, ставшей большой обузой для зажиточных аграриев. Цины продолжали полагать, будто они управляют экономикой страны через сбор налогов, регулирование цен и систему государственных закупок, но в действительности все больше на первый план начал выступать частный интерес.

В противоположность частым заявлениям Китай (и Индия) в XVII и XVIII веках претерпели огромные изменения. Но Европа изменилась намного больше. Прежде чем перейти к рассказу о Европе, стоит присмотреться к тому, что некоторые историки называют «великой дивергенцией» периода с 1600 по 1800 год, когда в некоторых сферах все больше проявлялось превосходство европейского пути развития. Сначала превосходство европейцев нагляднее всего просматривалось в военно-технической сфере, судостроении и навигации, представляющих большую важность в освоении окружающего их мира. Но к концу XVII века оказалось, что в передовых странах Европы полным ходом шла коренная ломка мировоззрения, когда главного внимания потребовала наука, техника и накопление капитала. За революцией в области умственной деятельности последует промышленная революция, хотя до наступления XIX века вторую будет трудно заметить с точки зрения ее воздействия на судьбы мира.

Тогда как Китай, Индия и другие страны Азии после 1600 года тоже прошли через интенсивные внутренние изменения, невиданные в прежние времена их истории, перемены там были менее бурными и не такими многосторонними, как единственные в своем роде события в Европе. Во многих областях рост происходил волне устойчивыми темпами, а уровень жизни практически не отставал от увеличения населения, уже обвального по масштабу. Но и в Индии, и в Китае наблюдалось убывание отдачи от пошагового совершенствования технических приемов, проводившегося в этих странах, а равновесие в обществе, внешне обеспеченное там, легко поддавалось нарушению снизу в результате стихийных бедствий, внутренних разногласий или внешнего нажима. Эволюция Азии, другими словами, продолжалась в направлении, обозначенном еще в прошлом путеводными вехами, даже притом, что, по крайней мере, в некоторых местах можно было наблюдать ускорение хода ее истории. Именно Европа с пересмотром ее правителями собственного наследия и сути окружающего мира все больше становится по-настоящему иным образованием.