Джон Робертс - Мировая история

Марксистская новая религия послужила источником вдохновения для организации рабочего класса на борьбу за общее дело. Профсоюзы и кооперативы в некоторых странах уже существовали; первая международная организация людей труда появилась в 1863 году. Притом что к ним принадлежали многие из тех, кто не разделял взглядов Маркса (среди прочих заслуживают упоминания анархисты), влияние его теории внутри профсоюзного движения считается определяющим (Маркс служил его секретарем). Его имя пугало консерваторов, которые возлагали на социализм ответственность за Парижскую коммуну. Какие бы оправдания ни приводились, природное чутье консерваторов при этом себя вполне оправдывало. После 1848 года случилось так, что сторонники социализма перехватили революционную традицию, принадлежавшую либералам, и вера в историческую роль промышленного рабочего класса, все еще едва заметного за пределами Англии (не говоря уже о его господстве в большинстве европейских стран), превращается в традицию, приверженцы которой считали так, что революция всегда могла быть только лишь делом справедливым. Формы мышления о политике, развитые во время Французской революции, там самым удалось перевести на общества, которыми они будут все более отвергаться. То, насколько простым такой переход мог быть, показал сам Маркс, раскритиковавший драму и мифическое возвеличивание Парижской коммуны ради пропаганды социализма. В убедительном трактате он присовокупил его к своим собственным теориям, хотя социализм фактически представлялся производным явлением взаимодействия множества сложных и разнообразных сил. И с точки зрения эгалитаризма в нем отразилось не так уж много, уже не говоря о «научном» социализме. Более того, он появился в городе, пусть даже огромном, но не числившемся среди крупных производственных центров, в которых, по предсказанию Карла Маркса, должна вызревать пролетарская революция. Об этом факте все упорно хранили молчание. Та Коммуна фактически послужила последним и самым наглядным примером революционного и традиционного парижского радикализма. Парижская коммуна с треском провалилась (и от ее поражения пострадала репутация социализма, вызвавшего репрессивные меры), все же Маркс поставил ее во главу угла социалистической мифологии.

Россия за исключением разве что польских земель казалась свободной от всех бед, тревоживших прочие великие континентальные державы. Французская революция послужила одним из тех факторов наряду с феодализмом, Ренессансом или Реформацией, что решающим образом определили контуры Западной Европы, но обошли стороной Богом хранимую Россию. Невзирая на то что царь Александр I, в период правления которого народ России встретил европейское вторжение 1812 года, баловался на досуге либеральными идеями и даже подумывал о даровании подданным конституции, однако ничто толкового у него из такого увлечения не вышло. Никакой формальной либерализации российских государственных учреждений до 1860-х годов не наблюдалось, и, даже когда она началась, ее связь с революционной заразой отсутствовала. Справедливости ради стоит напомнить, что либерализм и революционные идеологии на самом деле имели хождение на территории России еще раньше. Во времена правления Александра I случилось проникновение в Россию чуждых вере ее народа идей и появилась небольшая группа критиков царского режима, видевших образец государственного устройства в Западной Европе. Кое-кто из русских офицеров, побывавших в этой самой Европе с войсками, преследовавшими Наполеона до самого Парижа, насмотрелись там всякого, но увидели только то, в сравнении с чем собственная родина выглядела неприглядно; среди этих офицеров и зародилась русская политическая оппозиция.

Оппозиция в условиях самодержавия, как всегда, стремится к тайным преступным сговорам. Кое-кто из ее представителей занялся организацией подпольных сообществ, участники которых предприняли попытку государственного переворота в условиях некоторой неопределенности, возникшей из-за кончины в 1825 году царя Александра I; события того периода назвали движением «декабристов». Декабристы в скором времени сдались властям и покаялись, но все-таки они успели напугать нового царя Николая I, решительно повернувшего историческую судьбу России в тот шаткий момент, безжалостно взявшись за политический либерализм, чтобы искоренить его навсегда. Период правления Николая I отличался большой косностью порядков, которые оказали большое влияние на исторические судьбы России, сопоставимое с насилием над нацией, устроенным Петром I. Как убежденный поклонник самодержавия, Николай I утверждал русскую традицию авторитарной бюрократии, регулирования культурной жизни и власть тайной полиции как раз в то самое время, когда правители прочих великих консервативных держав пусть даже неохотно, но начинали смещаться в противоположном направлении. Разумеется, русскому царю хватало чего строить на уже имевшемся историческом наследии его государства, отличавшем русское самодержавие от западноевропейской монархии. Но к тому же ему приходилось постоянно помнить о больших задачах, и на протяжении своего правления Николай ими занимался, а при этом применял старинные методы откровенного произвола, насколько ему позволяли черты его характера.

Великое разнообразие народов Российской империи по принципу национальной, языковой и территориальной принадлежности начало доставлять затруднения, далеко превышающие возможности, по традиции имевшиеся в распоряжении московитов для их преодоления. Народонаселение самой империи после 1770 года за 40 лет увеличилось в два с лишним раза. Данное невиданно разнообразное общество России при всем том по европейским меркам считалось предельно отсталым; ее немногочисленные (как считали европейские теоретики) города выглядели недоразумением на обширных сельских просторах, посреди которых вырастали, но казались нелепыми и временными явлениями, больше напоминавшими громадные походные стоянки, чем центры цивилизации. Активнейшая экспансия шла на юг и юго-восток; здесь новой правящей верхушке предстояло встроиться в структуру имперского правления, а упор на религиозные связи между православными людьми служил самым доступным путем к обретению единства. В результате завоевательных походов Наполеона и после позорного его конца как императора все прежние модные французские штучки отправились на свалку истории, а с ними и все скептические представления эпохи Просвещения, связанные с Францией. Зато на очередном этапе эволюции идеологического основания для Российской империи при царе Николае на первый план теперь выдвигалась религия. «Официальной национальной идеей» провозглашались славянофильство и религии по смыслу, государственность по форме, а также обеспечение идейного единства народов России (русского народа), утраченного в силу того, что империя далеко переросла свой исторический центр, находившийся в Московии.