Джон Робертс - Мировая история

Союзнические соглашения, заключенные во время войны, к тому же усложнили историю самой османской родины – Турции (так ее в скором времени должны были назвать). Британцы, французы, греки и итальянцы единогласно согласились со своими долями в виде трофеев; единственное упрощение, принесенное войной, состояло в устранении с арены России с ее претензиями на Константинополь и черноморские проливы. Перед лицом вторжения французов, греков и итальянцев султан подписал унизительный мирный договор. Греции предоставили обширные концессии, Армении обещали государственную независимость, в то время как все, что не досталось Турции, поделили на британскую, французскую и итальянскую сферы влияния. Так выглядел оскал откровенного империализма, оказавшегося гораздо свирепее того, что рвал Германию в Версале. Главное заключалось в восстановлении европейского финансового контроля над планетой.

Затем наступило время первой успешной ревизии мирного урегулирования. Оно стало делом по большому счету одного человека в лице бывшего младотурка и единственного победоносного генерала османов Мустафы Кемаля, который по очереди прогнал французов и греков после того, как просто припугнул итальянцев. С помощью большевиков он подавил сопротивление армян. Британцы предложили сесть за стол переговоров, и в результате в 1923 году появился второй договор с Турцией. Так выглядела победа национализма по решениям в Париже, и она касалась раздела мирного урегулирования, согласованного между равноправными участниками переговоров и не навязанного побежденному участнику войны. К тому же в переговорах принимали участие делегаты от Советского Союза и выполнялся этот договор дольше всех остальных соглашений о мире. Положения о капитуляции и средствах финансового контроля из договора исчезли. Турки отказались от своих притязаний на арабские земли и острова в Эгейском море, от Кипра, Родоса и архипелага Додеканес. Последовал крупный обмен греческим и турецким населением (380 тысяч мусульман перебрались из Греции в Турцию, и почти 1,5 миллиона православных христиан переселились из Турции в Грецию), и тем самым усилилась ненависть этих народов друг к другу. Все же в свете последующих событий данное мероприятие можно считать одной из наиболее плодотворных этнических чисток в регионе, когда окончательная ситуация выглядела такой опасной, какой она представлялась вначале. И таким манером после шести веков ее существования от Османской империи за пределами Турции ничего не осталось. Новая республика тогда в 1923 году появилась как национальное государство. Соответственно, в 1924 году за империей в небытие последовал и халифат. Так наступил конец османской эпохи; начиналась турецкая история. Анатолийские турки теперь в первый раз за пять или шесть столетий превратились в национальное большинство своего государства. Символическим моментом следует назвать то, что свою столицу они перевели в Анкару.

М. Кемаль, как он сам себя называл (это имя значит «Совершенный»), во многом напоминал русского Петра Великого (после успешной ревизии навязанных условий мирного договора его нисколько не интересовала территориальная экспансия) с добавлением просвещенного деспотизма. К тому же его считали одним из признанных самых толковых реформаторов своего века. Право подверглось секуляризации (по примеру наполеоновского кодекса), от мусульманского календаря отказались, а в 1928 году в конституцию внесли поправку с изъятием провозглашения Турции исламским государством. По сей день Турция остается единственной ближневосточной страной с мусульманским населением, где юридически провозглашен принцип светскости государства. Многоженству там положен конец. В 1935 году день отдыха на неделе, раньше приходившийся на пятницу как исламский выходной день, перенесли на воскресенье, и в турецкий язык вошло новое слово: уик-энд (период с 13:00 субботы до полуночи воскресенья). В школах прекратили преподавать религиозное учение и запретили ношение фески; притом что она пришла из Европы, ее считали мусульманским головным убором. Кемаль прекрасно осознавал радикальную суть модернизации, которую затевал, и такие символы прошлого имели для него большое значение. Они служили приметами преобразований очень важных: замены традиционного исламского общества обществом европейским. Один исламский идеолог призвал своих соплеменников турок «сохранять принадлежность турецкой нации, исламской религии и европейской цивилизации», и при этом он явно не видел больших затруднений на пути к достижению всего им предложенного. Турецкую письменность переложили на латинский алфавит, и такого рода реформа представляла великую роль образования, впредь обязательного для всего турецкого населения на уровне начальной школы. Национальное прошлое в учебниках подали в переписанном виде; утверждалось, будто Адам по национальности относился к туркам.

Мустафа Кемаль, которому депутаты Национального собрания присвоили имя Ататюрк, или Отец турок, считается безмерно значительной фигурой в судьбе его страны. Он являл собой того деятеля, каким хотел бы считаться Мохаммед Али, числящийся первым преобразователем исламского государства путем придания всем его атрибутам современного вида. Его личность представляет живейший интерес; до самой своей кончины в 1938 году Кемаль Ататюрк делал все, чтобы не допустить свертывания начатых им революционных преобразований. Итогом его жизни стало создание государства, занявшего по некоторым показателям достойное место среди самых передовых стран мира своего времени. В Турции наблюдался гораздо более радикальный разрыв с прошлым с точки зрения поручения новой роли женщинам, чем в самой Европе, и в 1934 году турецким женщинам предоставили право голоса на выборах. Женщин к тому же стимулировали на занятие профессиональной деятельностью.

Самой важной исламской страной, избежавшей прямого имперского господства и европейцев, и османов до 1914 года, была Персия. Британцы и русские после согласования сфер влияния в 1907 году нескладным дуэтом вмешивались в ее внутренние дела, но Русская держава рухнула волей большевиков с их социалистической революцией. Британцы продолжали содержать свои войска на персидской территории до конца Первой мировой войны. Негодование и обида на британцев возникла у персов, когда их делегации не предоставили возможность для изложения своих доводов на Парижской мирной конференции и наступил период большого конфуза, на протяжении которого британцы всеми силами искали пути стимулирования сопротивления большевикам после вывода британских войск. (С учетом перенапряжения всех британских сил речи об удержании Персии идти не могло.) Практически случайно, однако, один британский генерал уже отыскал человека, которому предстояло это сделать, пусть даже совершенно неожиданным способом.