Джон Робертс - Мировая история

Так началась война, продлившаяся 30 лет, на протяжении которых коммунистам пришлось сражаться по существу за националистическую цель объединенной страны, тогда как французы пытались сохранить усеченный Вьетнам в составе Французского Союза с остальными индокитайскими государствами. К 1949 году они пришли к присоединению Кохинхина в состав Вьетнама и признанию Камбоджи с Лаосом в качестве «ассоциированных государств». Но теперь Индокитаем заинтересовались новые игроки, и сюда тоже пришла холодная война. Правительство Хо Ши Мина признали в Москве и Пекине, а статус императора Аннама, которого поддерживали французы, – в Лондоне и Вашингтоне.

Тем самым деколонизация в Азии пошла совсем не таким простым путем, как предвидел Рузвельт. Когда британцы приступили к ликвидации своего возвращенного было наследия, дело еще больше усложнилось. Бирма и Цейлон обрели независимость в 1947 году. На следующий год в Малайе началась партизанская война, поддержанная коммунистами; притом что ей уготован был провал и она совсем не помешала устойчивому продвижению страны к независимости, предоставленной ей в 1957 году, она считается одной из многочисленных постколониальных проблем, превратившихся в большую головную боль американских политиков. Обострившийся антагонизм с коммунистическим миром в скором времени пронизал весь примитивный антиколониализм.

Только на Ближнем Востоке можно было наблюдать внешне вполне ясные события. В мае 1948 года в Палестине возникло новое государство под названием Израиль. Его появление ознаменовало завершение сорокалетнего периода, на протяжении которого всей областью управляли только две великие державы на основе обоюдного согласия. Франции и Великобритании это дело большого труда не составляло. В 1939 году французам все еще принадлежали мандаты Лиги Наций на распоряжение делами Сирии и Ливана (их изначальный мандат делился на две части), и британцам принадлежал такой же мандат на Палестину. Повсеместно в арабских странах британцы пользовались различной степенью влияния или власти над новыми арабскими правителями отдельных государств. Самыми важными из них считался Ирак, где стоял небольшой британский военный контингент, состоявший главным образом из авиационных подразделений, и Египет, где внушительный по численности гарнизон все еще охранял Суэцкий канал. Последний приобретал возрастающее значение в 1930-х годах, так как власти Италии демонстрировали все большую враждебность по отношению к Великобритании.

Война 1939 года, как и везде на планете, должна была послужить запалом изменений на Ближнем Востоке, хотя никто не знал, куда они приведут. После вступления Италии в войну зона Суэцкого канала превратилась для британцев в одну из самых жизненно важных стратегических территорий, а Египет внезапно оказался на переднем крае обороны ее западной границы. Египет практически до самого конца оставался нейтральной страной, но в действительности все-таки служил британской базой. Война к тому же потребовала обеспечить поставку нефти из Персидского залива, и прежде всего из Ирака. И пришлось прибегнуть к вооруженному вмешательству, когда после очередного устроенного националистами в 1941 году государственного переворота возникла угроза смещения Ирака в сторону сотрудничества с гитлеровцами. Вторжение войск Британии и Свободной Франции на территорию Сирии, чтобы этой страной не занялись немцы, в 1941 году привело к обретению этой страной независимости. Через короткое время о своей независимости объявили в Ливане. Французы в конце войны попытались восстановить там свою власть, но тщетно, и на протяжении 1946 года две страны покинули последние иностранные гарнизоны. У французов к тому же возникли затруднения дальше на западе, в Алжире, где в 1945 году начались вооруженные стычки. Тамошние националисты просили всего лишь автономии в составе федерации с Францией, и французы в 1947 году прошли в этом направлении некоторый путь, но до конца было еще далеко.

Где влияние Лондона ощущалось сильнее всего, там лозунги борьбы с британцами служили сплочению рядов их врагов наиболее эффективно. В послевоенные годы и в Египте, и в Ираке возникла большая враждебность местного населения к британским оккупационным войскам. В 1946 году британцы объявили о своей готовности уйти из Египта, но переговоры на основе нового соглашения потерпели столь ужасную неудачу, что египтяне передали этот вопрос на рассмотрение (тоже неудачно) в Организацию Объединенных Наций. К этому времени вопрос будущего арабских земель отошел на второй план из-за решения евреев силой образовать свое национальное государство в Палестине.

С тех пор перед нами стоит палестинский вопрос. Его катализатором считается приход к власти нацистов в Германии. Во время подписания Декларации Бальфура в 1917 году в Палестине проживало 600 тысяч арабов и около 80 тысяч евреев, то есть арабы уже тогда чувствовали свое угрожающее численное превосходство. За несколько лет после этого, однако, еврейская эмиграция фактически превысила иммиграцию, и появились основания надеяться на то, что проблема создания «национального дома» для евреев с признанием «гражданских и религиозных прав существующих нееврейских общин в Палестине» (как предусматривалось положениями Декларации Бальфура) могла бы получить разрешение. Но Гитлер спутал все карты.

Как только нацисты начали преследовать евреев, число изъявивших желание поселиться в Палестине среди них постоянно росло. С развертыванием политики истребления евреев в военные годы попытки британцев пресечь иммиграцию в Палестину в русле общей политики Лондона, считавшиеся неприемлемыми для евреев, утратили смысл; вместе с тем разделению Палестины сопротивлялись сами арабы. Эта проблема приобрела драматический оборот сразу после окончания войны по инициативе Мирового сионистского конгресса, потребовавшего незамедлительного разрешения на переселение в Палестину миллиона евреев. Наступила очередь новых факторов данной проблемы. Британцы в 1945 году вполне доброжелательно относились к формированию Лиги арабских государств в составе Египта, Сирии, Ливана, Ирака, Саудовской Аравии, Йемена и Иордании. В британской внешней политике всегда присутствовала доля иллюзии, будто панарабизм мог проложить путь, на котором Ближний Восток удастся убедить угомониться после неразберихи, оставленной свергнутыми Османами, и что через согласование политики арабских государств откроется путь к решению ближневосточных проблем. На самом же деле Лига арабских государств очень скоро увлеклась Палестиной до такой степени, что ее участники практически забыли о чем-либо еще.