Глеб Десятков - Легенды старого Оренбурга

— Аллюр три креста, щербатушка! Генерал вызывает! Готовь смену чистого белья!..

Семь потов с юнкера сошло, пока коридорами к начальству шел. Аж галифе, сказывают, у него вспотели.

Заходит, смотрит: у стоящих тут офицеров лица строгие, глаза — злые, а губы дрожат, вроде как от смеха взорваться готовы. Начал докладывать:

— Гофподин генерал!...

— Ты что ж это, каналья, — перебил его инспектор, — меня, генерала боевого, мужиком комаринским назвал? Об сукином сыне и вспоминать грешно!

Смотрит юнкер на генерала — голос вроде злой, а глаза — смеются...

— Дык, вафе выфокопревофходительфтво, говорят, фто иф пефни флова не выброфишь!

— Уж это точно, не выбросишь! — взорвался смехом генерал. — Смел ты больно, братец! Генерала так подкузьмить!

Смотрит юнкер, а вокруг все офицеры от смеха давятся, но вид строгий соблюсти стараются. Грешно над генералом смеяться, втрое — над проверяющим. Стоит и чует, как пот по хребту в галифе скатывается!

— На вот тебе, каналья, за смелость червонец золотой! Что не оробел перед генералом да честь свою достойно отстоять сумел! Только так и должон русский офицер поступать! Честь — она превыше всего! Да не забудь мамзели своей трюфелей купить. Преподнесешь ей да скажешь — генерал приказал!

— Рад фтаратьфя! Благодарю, вафе выфокопревофходительфто! — гаркнул юнкер, прячя золотой червонец в карман и все еще не веря в такой исход. Идет коридором, а в сапогах у него хлюпает — вспотел изрядно, значит!

Та проверка, сказывают, для начальства окончилась благополучно. Спас их «щербатый» своей напевкой! А случай тот навечно в историю училища легендой вошел. В городе многие о том случае знали, из уст в уста его передавали. Вот и до наших дней легенда дошла!

В наши дни в бывшем здании юнкерского училища располагается Высшее зенитно-ракетное училище имени С. Орджоникидзе. И продолжает оно своим фасадом смотреть в сторону, где некогда начинался Форштадт, а ныне проходит Выставочная улица, на которой возвышается гостиница «Оренбург». Все мои попытки установить судьбу коллекции холодного оружия, некогда принадлежавшую юнкерскому училищу, окончились безрезультатно. Может быть, моему читателю повезет больше, если он займется этим вопросом?

Наш город будет ему за это благодарен!

15 октября 1902 года скончался генерал-майор Оренбургского казачьего войска, потомственный казак Иван Васильевич Чернов. Он был похоронен в ограде ныне уничтоженного женского монастыря. В историю нашего края он вошел как человек, оставивший «Биографические указания, о главных начальниках Оренбургского края». Вот как он сам говорил о своих «Записках»: «Основанием настоящих моих заметок служит то, что я лично видел, слышал от достоверных людей или взял из дел других источников, нисколько не отступая от правды». В его «Записках» бывшие «главные начальники» предстают перед читателем не только как официальные лица, но прежде всего как люди с присущими им достоинствами и недостатками, с особенностями их характеров. Мною его «Записки» дополнены легендами, которые довелось слышать от разных людей за многие годы жизни в Оренбурге. Они не меняют существенно сведения, приведенные И. В. Черновым, но вместе — будут представлять для читателя определенный интерес.

На место престарелого князя Волконского в 1817 году Высочайше на должность военного губернатора был назначен генерал-лейтенант, ставший позднее полным генералом Петр Кириллович Эссен. И если про кого-то говорят, что этот человек родился под счастливой звездой и в рубашке — слова эти в полной мере можно отнести к Эссену. Из всех оренбургских губернаторов он был одним из самых молодых. Если сказать, что взлет его карьеры был стремительным — значит не сказать почти ничего!

Службу свою он начал в Лейб-гвардии Павловском полку в Гатчине под Петербургом. Полк славился не только строевой выправкой, блистательной парадной формой, но и тем, что все его офицеры были лично известны императору Павлу I, который одаривал их своим вниманием и покровительством.

Как-то, тогда еще молодому офицеру, Эссену довелось в гордом одиночестве шествовать до Гатчины «пешим порядком». Он начал было изрядно уставать, как позади его раздался приближающийся топот копыт и грохот колес кареты. Офицер сошел на обочину дороги, обернулся и увидел приближающуюся карету самого Государя Императора Павла I. Эссен замер по стойке «смирно» и было приготовился «пожирать глазами» Его Императорское Величество, как карета внезапно остановилась. Распахнулась дверца и... Павел I изволил пригласить молодого офицера занять место в карете для «разделения времени в приятной приватбеседе».

Как гласит предание, император был приятно удивлен образованностью офицера — на все заданные вопросы он получал умные, исчерпывающие ответы. За это Эссен прямо в карете был произведен в чин капитана, а через час, когда была сделана остановка у Гатчинского дворца, из кареты вышел полковник Петр Кириллович Эссен!

Император хорошо запомнил своего умного и приятного попутчика, поэтому, некоторое время спустя, Эссен ходил уже в генералах. Ему был предложен пост военного губернатора в отдаленной крепости Оренбург. Молодой генерал-майор отбыл туда. Но первым, кого он встретил на земле Оренбургской, был фельдегерь императора, вручивший приказ о присвоении ему звания генерал-лейтенанта. Так в Оренбурге появился молодой генерал-лейтенант граф Петр Кириллович Эссен.

Оренбургский военный губернатор граф П. К. Эссен.

Первое, с чем столкнулся новый губернатор в своей канцелярии — с кадрами, «зело успешно хмельное зелье потреблявшими», но отличавшимися «грамотностью отменно низкой, а тако же и к делам прилежанием».

Как правило, работники канцелярии устраивали коллективные попойки с последующим «пугающим люд цивильный» весельем. Эссен решил покончить с пьянством, а случай предоставился незамедлительно: после очередного возлияния спиртного несколько чиновников гурьбой пошли на вечерки для «забавы с девками, там собравшимися». Благо дом тот стоял рядом с крепостным валом, на котором стояла пушка. Хозяин дома, заметив направившихся к нему пьяных чиновников, запер ворота. Гуляки столкнули с крепостного вала пушку и, используя ее как таран, пробили ворота. К ужасу в доме собравшихся, пьяные ворвались в дом... О случае сем было доложено Эссену. Он потребовал буйствовавших чиновников к себе. Понуря головы и предчувствуя неизбежность наказания, виновные поплелись к губернатору. Тот встретил их с толстой, суковатой палкой в руках.