Глеб Десятков - Легенды старого Оренбурга

Что касается свадьбы, как мне рассказывали, она все же состоялась. Но не в Оренбурге. Была она пышной, громкой. О блеске ее и великолепии слух прошел от Самары до Саратова. Потом новобрачные перебрались к отцу в Оренбург, история эта тем не окончилась, а имела продолжение, но то тема следующего рассказа.

Дом «со львами» — ныне в нем размещена больница Оренбургского района (ул.Ленинская, 22).

Если, уважаемый читатель, тебе случится пройти от Драмтеатра по улице Ленинской к пивзаводу, обрати внимание на здание Оренбургской районной больницы, Расположенное буквально напротив, многим известное под именем «Дом со львами». В истории нашего города оно должно занять достойное место. И не потому, что в нем когда-то жил генерал С. Т. Циолковский, родной брат деда Константина Эдуардовича Циолковского — Игнатия.

В моей памяти он сохранился по впечатлениям детских лет. В тридцатых годах туда водила меня мать на медицинские осмотры. Видимо, в те годы там располагалась детская поликлиника. Запомнилось, что стены и потолки там были расписаны на мифологические темы: по стенам порхали обнаженные нимфы-женщины, вокруг них, на фоне изумрудно-зеленого леса, порхали розовые ангелочки. То был неземной рай. Когда мать вводила меня туда, обычно бросала: «Смотри под ноги. Не пяль глаза по сторонам!» Но мальчишка есть мальчишка! Меня одолевали вопросы, которые я тут же адресовал матери:

— Мама! А почему на стенах тети голые?

— Это не тети, — отвечала мать, — это святые мадонны...

— А почему они голые? — продолжал упорствовать я.

— Потому что они святые...

— Мам! А ты у нас не святая? — после некоторой паузы продолжал я.

— Нет. А почему ты так решил?

— Но ты же одетая! — громко сказал я.

Оглушительный подзатыльник поставил точку на моих вопросах. С ее стороны это было, конечно же, непедагогично!

В этом доме с довоенных лет я больше не был ни разу. И если эта роспись ныне уничтожена вместе с ажурной лепкой карнизов так же, как роспись Маковского на взорванном Казанском кафедральном соборе, некогда стоявшем на месте Дома Советов — искренне жаль!

Об этом доме от отца однажды мне пришлось услышать следующую легенду: «Жил в этом доме до революции известный в нашем городе адвокат. Он был известен не только своей блестящей адвокатской практикой, но и своими амурными похождениями. Вот только имени его я не помню. Слыл он большим оригиналом! Мой отец, а твой дедушка, рассказывал, что под землей он сделал тоннель с выходом на соседнюю улицу. Проложил под землей узкоколейку, за границей купил электрическую тележку, там ее установил и, по слухам, на ней катал экзальтированных дам. В необходимых случаях — выпускал их с другой стороны от своего дома на соседнюю улицу! Вот и подумай, где в нашей стране впервые было проложено метро?

Была то легенда или быль — тогда мне было неизвестно. Да и имени адвоката отец не помнил. Но то, что «Дом со львами» имел подземный ход на другую улицу — слышать приходилось от многих. Большинство рассказчиков помнило и необычную роспись стен и потолков. Спустя много лет после того рассказа отца о «Доме со львами» мне довелось услышать еще раз. Человек, поведавший мне эту историю, ссылался на свою покойную бабушку, в молодости работавшую горничной у какого-то купца. Ее хозяйка, тогда молодая и очень привлекательная женщина, была дружна с ней и не имела от нее секретов. Иногда своей горничной доверяла поручения весьма деликатного свойства. Именно поэтому бабушка была всегда в курсе дел хозяйки. Но вот беда — имени идвоката она не называла, либо мой собеседник просто его не запомнил.

В 1972 году мне довелось принять участие в исследовательской экспедиции по местам боев Емельяна Пугачева. В одной из деревень от бывшего казачьего офицера, человека весьма преклонных лет, я вновь услышал легенду об этом адвокате и предотвращенной дуэли в Дворянском собрании Оренбурга. И снова имя адвоката названо не было. В прошлом году мне пришлось обратиться к Вячеславу Петровичу Крючкову — неутомимому рассказчику, историку-краеведу по призванию, а не по образованию. Но родственники сказали, что он находится в больнице. Решил навестить его там. Рассказал о сделанном мне предложении записать мифы и легенды, связанные с нашим городом, известные мне. Поведал Вячеславу Петровичу об одном затруднении — есть одна легенда, очень интересная, связанная с именем местного адвоката, жившего некогда в «Доме со львами», да вот беда, его имени не знаю и найти не могу.

— Вы имеете ввиду адвоката Городисского, до революции проживавшего в этом доме? — вновь удивил меня феноменальной памятью Вячеслав Петрович. — Интересный и неординарный был человек! А что вам известно о нем?

Перескакивая с одного факта на другой, беспорядочно буквально высыпал на Крючкова все, что за годы удалось мне узнать о «Доме со львами»...

... Горожанам он стал хорошо известен после того, как помог раскрыть хищение хивинского антиквариата из дома купца С. Был известен хорошо и в Дворянском собрании, где любил перекинуться в картишки, но никогда не поддавался игорному азарту. Там он слыл знатоком хороших коньяков и вин. Многих удивлял своими золотыми часами фирмы «Лонжин» — не открывая крышки часов, с точностью до минуты мог сказать точное время. Нажимал на корпусе какую-то кнопку — вначале раздавались редкие удары — то были часы, затем следовали двойные удары — четверть часа, бой заканчивался частыми единичными ударами — успевай считать минуты!

В среде тех, кто знал его достаточно хорошо, ходила легенда о несостоявшейся дуэли.

— ...Мда-с! Скажу я вам, господа, на кого как, а вот на меня лично ни хорошее вино, ни «Камю», ни «Арманьяк» не действуют так, как премиленькая женщина! — небрежно перебирая полученные карты, цедил сидящий офицер одного из линейных батальонов, расквартированных под Оренбургом. — Вы знаете купца Д.? Биржевой игрок... Да что там игрок... Ах! Какой цветочек вырастил он в своем доме! Таких милашек я не встречал больше нигде! Встретил я их на гулянье в Зауральной роще. Поверьте — после этого и служба на ум не шла! Поразила меня их дочь своим обаянием. Как я старался хоть кем-нибудь быть представленным им... Да случай не подворачивался... Помог мне в этом наш оренбургский ветерок — налетел он внезапно, — кладя карту из стол, продолжал офицер, — сорвал с белокурой головки шляпку! Папочка не успел еще рот разинуть, а дочка сказать «Ах!», как сорванную шляпку я с легким поклоном вручил хозяйке. Представился им. Затем-с встречал эту семейку несколько раз то на Беловке, то на главной аллее Зауральной рощи... Раскланивался с ними... Папаша покровительственно улыбался, приветствуя меня, дочка — краснела! Однажды пригласил их покататься на лодке. Получил согласие... По реке кружили часа два, болтая о всяких пустяках. В следующее воскресенье мы все опять были в лодке... Так продолжалось с месяц. Однажды я обратил внимание, что папаша рассеянно смотрел из лодки по сторонам, беседу не поддерживал, был чем-то озабочен. Попросил пристать к берегу, извинился, сошел с лодки и вверил мне этот цветочек!.. Ах! Как зарделась она, когда я впервые поцеловал ее ручку! Потом позволила поцеловать и в шейку... Остальное было делом техники! Спустя несколько дней «бои шли в глубине обороны противника, причем позиции он сдавал одну за другой, почти не сопротивляясь!»