Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

Что касается нарастания конфликта между Русью и Византией с середины 60-х годов X в., то посольство Ольги не имело к этому никакого отношения. Договор о мире и союзе 944 г. продолжал действовать и в 60-х годах, взаимоотношения между двумя странами в середине 60-х годов строились на его основе. Истоки же конфликта уходили корнями в историческую обстановку, сложившуюся к тому времени в Восточной Европе.

В 959 г. Ольга проявила еще одну внешнеполитическую инициативу, отправив посольство к германскому королю Оттону I.

В историографии этот шаг русской княгини обычно связывали с тем, что Ольга, потерпев неудачу с введением церковной организации из Византии и не получив там необходимых политических преимуществ, обратилась по тем же вопросам на Запад, чем оказала давление на несговорчивый византийский двор. Но ни о какой церковной организации, как это показано выше, в Константинополе не было и речи, С какой же целью направила она посольство к Оттону I, бывшему тогда лишь германским королем и, конечно, не пользовавшемуся столь высоким международным авторитетом, как византийский император? Ответить на этот вопрос, принимая традиционную точку зрения, весьма затруднительно.

Анализируя факт посылки русского посольства на Запад, историки в основном опирались на слова продолжателя Регинона о том, что русские послы обратились с просьбой к Оттону I дать епископа и пресвитеров их народу, и меньшее значение придавали весьма знаменательной записи того же автора о том, что послы "притворно, как впоследствии оказалось… просили" об этом ("ficte, it post claruit… petebant") {763}.

Интерпретируя эту фразу, В. Фидас отнес слово "притворно" именно к просьбе о направлении епископа и пресвитеров, а не к предыдущей фразе о крещении Ольги в Константинополе. На этом основании он заключил, что ни о каком введении христианства на Руси из рук Оттона I не могло быть и речи. Об этом же говорит, по его мнению, и холодный прием епископа Адальберта в Киеве, а также его последующая неудача на Руси {764}.

Между тем это добавление можно трактовать, на наш взгляд, и в ином смысле: либо русские послы превысили свои полномочия, пригласив епископа и пресвитеров, хотя в Киеве об этом не было и речи; либо Ольга действительно решила просить Оттона I о введении церковной организации на Руси, но в дальнейшем под давлением языческой оппозиции вынуждена была взять свою просьбу обратно и выслать немецких миссионеров из Киева; либо цель русского посольства была понята при дворе Оттона I неправильно. Во всяком случае, неловкость с приглашением епископа из германских земель ощущается в источнике довольно основательно. Думается, что ни одна из этих версий не может объяснить появление в Киеве епископа Адальберта. Что касается самовольства в этом вопросе русских послов, то оно исключается в силу того, что к середине X в. на Руси уже существовали прочные дипломатические традиции. Послы действовали строго от имени великого князя и были ему подотчетны, что совершенно очевидно просматривается при заключении договоров 907, 911, 944 гг.

По причине отмеченных выше обстоятельств — наличия мощной языческой партии в Киеве во главе со Святославом — представляется маловероятным, чтобы Ольга пошла на столь ответственный шаг, как принятие церковной организации из рук Оттона I. Это было бы вызовом не только великокняжеской дружине и язычникам, но и русским христианам, которые были связаны с греческой церковью. О ее сильном влиянии на Руси хорошо знали и в Риме. Это видно, в частности, из буллы папы Иоанна XIII от 967 г. об утверждении Пражского епископства. Папа наказывал князю Болеславу II, чтобы он выбрал для богослужения в Праге "не человека, принадлежащего к обряду или секте болгарского или русского народа, или славянского языка, но, следуя апостольским установлениям и римским, выбрал лучше наиболее угодного всей церкви священника, особенно сведущего в латинском языке, который смог бы плугом вспахать сердца язычников…" {765}. Как известно, Болгария приняла христианство из Византии, а здесь она упоминается в одном контексте с Русью. Да и сама Ольга, крестившись в Византии, получив титул императорской "дщери" и благословение константинопольского патриарха, несмотря ни на какие обиды как политического, так и частного порядка, не могла не чувствовать себя связанной с византийской церковью.

Трудно себе представить, чтобы Оттон I и королевские чиновники не поняли, с какой просьбой к ним обратились русские послы, и направили без соответствующей подготовки церковную миссию в Киев.

Смысл событий нам представляется несколько в ином свете. Русь того времени активно продолжала искать международные контакты: Византия, Болгария, Хазарский каганат, варяги, печенеги, угры давно уже были в сфере ее политического внимания. Со всеми этими государствами и народами Русь связывали давние отношения. С большинством из них к середине X в. она не раз заключала мирные договоры, различного рода соглашения. С IX в. киевские князья проявляли интерес к контактам с империей франков, которая стала к тому времени существенным международным фактором, и в 839 г. русское посольство в сопровождении византийских послов появилось в Ингельгейме. Целью этого посольства на Запад явился сбор сведений об империи франков, ознакомление с соседними странами. Как известно, эта миссия кончилась печально для киевских посланцев. С тех пор источники молчат о каких бы то ни было дипломатических контактах Руси с франками и Германским королевством. Между тем последнее превратилось к середине X в. в могущественную империю. В середине X в. Оттон I захватил Италию и одержал ряд побед над венграми. Религиозный фанатик, он стремился создать имперско-церковную систему и в 962 г. увенчал свои усилия принятием титула императора Священно- римской империи. При нем особенно активизировалась миссионерская деятельность на Востоке, и в частности в землях славян. Б. Я. Рамм отмечает, что после учреждения епископства в Магдебурге Оттон I решил создать две новые епархии — в Польше и на Руси, подчинив их майнцскому епископу {766}.

В этих условиях ряд государств, в том числе и Византия, стремились укрепить мирные отношения с Германским королевством. Русское посольство 959 г. вряд ли можно рассматривать изолированно от усилий других стран и самой Руси установить контакты с державой Оттона I. В. Т. Пашуто заметил, что в политические расчеты Ольги мог входить и факт сближения в 60-х годах X в. Польши и Германии {767}. Необходимо иметь в виду и присутствие русского посольства на имперском съезде в Кведлинбурге в 973 г. В хронике Ламперта говорится, что на съезд прибыли посольства из Рима, Италии, Византии, Венгрии, Дании, Польши, Болгарии, Чехии, а также русское посольство с богатыми дарами. Таким образом, русское посольство оказалось при дворе германского императора среди миссий других государств Европы, и это несмотря на историю с епископом Адальбертом, происшедшую всего несколькими годами ранее {768}.