Джон Эплби - Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы

Во времена Иоанна возникла острая необходимость в регулярной системе налогообложения, которая дала бы ежегодно определенную сумму для оплаты расходов правительства. Налоги должны собираться без ненужных проблем и ложиться более или менее справедливо на всех подданных пропорционально их возможности платить. Больше всего этим требованиям отвечали две системы налогообложения: земельный налог и налог на движимое имущество. Земельный налог — прежнее название Danegeld (датские деньги) — существовал, главным образом, до завоевания Англии норманнами. Он давно перестал быть регулярным источником дохода правительства. Хьюберт Уолтер, финансовый и административный гений своего времени, возродил земельный налог — теперь он назывался Carucage — во время правления Ричарда. Иоанн тоже часто обращался к нему. Налог на движимое имущество обычно принимал форму выделения определенной части собственности, установленной королевским советом, для конкретной цели.

Хотя было много недовольства налогом, установленным Иоанном весной 1207 года, деньги собирались быстро и энергично. Специальные оценщики шли по стране, чтобы определить сумму для уплаты каждым человеком, а шерифы собирали деньги. Те, кто пытался занизить реальную стоимость своих владений, или скрыть собственность, безжалостно штрафовались. У тех, кто уклонялся от платежа, собственность конфисковывали, а ее владельцы в отдельных случаях даже попадали в тюрьму. Налог дал почти шестьдесят тысяч фунтов — очень приличная сумма.

Единственным человеком, открыто выступившим против, был Джеффри, архиепископ Йорка. Он утверждал, что король не имеет права облагать налогом движимое имущество священнослужителей, приказал духовенству не платить налог и отлучал от церкви всех чиновников, требовавших его уплаты. Но справиться с Иоанном он все же не смог. Поэтому Джеффри предал анафеме агентов этого разбоя — так он именовал сборщиков налога — и бежал на континент. Там он обратился к папе, и Иннокентий в декабре 1207 года наложил интердикт на всю Йоркскую провинцию, что не возымело действия. На этот интердикт почти никто не обратил внимания. Протест был последним актом Джеффри в английских делах. Больше о нем ничего не было слышно вплоть до его смерти в 1212 году в изгнании.

6 мая король направил вежливое письмо своему шурину.

«Король и пр. его возлюбленному брату Питеру де Жуаньи: приветствие. Мы повелеваем вам прибыть в Англию до праздника святого Иоанна Крестителя на девятом году нашего правления, чтобы повидать королеву, нашу супругу и вашу сестру, которая очень хочет вас видеть. Мы тоже».

Иннокентий III написал Иоанну весной 1207 года, сообщив о выборе Стефана Лэнгтона архиепископом Кентерберийским. Его святейшество всячески превозносил ученость, добродетели, жизнь и мораль кардинала Лэнгтона и указал Иоанну, что человек такого благочестия и прочих достоинств будет в высшей степени полезен для души короля, а его ученость и опыт помогут в мирских делах королевства. Папа также приказал монахам Кентербери принять Стефана как своего пастора и подчиняться ему во всех делах, мирских и духовных. Не дожидаясь ответа, Иннокентий посвятил Стефана Лэнгтона в сан в Витербо 17 июня 1207 года.

После получения послания папы с Иоанном случился один из приступов дикой ярости, к которым были особенно склонны представители Анжуйского дома. Его гнев вызвали два момента: аннулирование выборов Джона Грея и выборы Стефана Лэнгтона. Он обрушил свою злость сначала на монахов Кентербери. Их он обвинил в том, что они довершили свое вероломное поведение предательством. Сначала они выбрали субприора Реджинальда, даже не уведомив об этом короля, не говоря уже о получении его разрешения на выборы. Чтобы искупить свою вину, они выбрали Джона Грея, который был приемлемым кандидатом для короля, и монахам это было известно. Король дал им денег из собственных средств для оплаты путешествия в Рим, чтобы обеспечить подтверждение избрания Джона Грея. Прибыв в Рим за его счет, они выбрали Стефана Лэнгтона, как известно, являвшегося открытым противником короля, на высший духовный пост в королевстве.

Более того, все это возмутительное дело началось с их ребяческих попыток провести тайные выборы, не проконсультировавшись с ним, как будто они выбирают не архиепископа Кентерберийского, а настоятеля самого забытого монастыря Англии. Это недомыслие отдало выборы в руки папы и позволило ему навязать королю собственного кандидата. Если бы они вели себя как взрослые люди, достойные доверия короля, а вовсе не как группа проказливых и безответственных детей, Джон Грей уже давно стал бы посвященным архиепископом Кентерберийским и все церковные дела королевства оказались бы в надежных руках.

Ярость Иоанна, направленная против монахов, не знала границ. 14 июля он послал двух рыцарей, Фулька де Кантелу и Генри Корнхилла, в Кентербери. Они вошли в монастырь с обнаженными мечами и приказали аббату и его монахам, как предателям его королевского величества, немедленно покинуть страну. Если они не подчинятся, рыцари пригрозили предать монастырь огню и сжечь монахов заживо. Столкнувшись с такой угрозой, шестьдесят семь монахов бежали во Фландрию и укрылись там в дружественных аббатствах. Осталось только тринадцать монахов, которые в это время находились в лазарете и не могли ходить. Иоанн перевел нескольких монахов из монастыря Святого Августина в Кентербери, чтобы там продолжались богослужения, и назначил Фулька де Кантелу ответственным за собственность монастыря. Доходы от богатых земель, принадлежавших архиепископу и монастырю, — они составляли около 1500 фунтов в год — перешли к короне.

Тем временем Стефан Лэнгтон оставался на континенте. Он опасался появляться в Англии, пока гнев короля не остыл. Он жил в цистерцианском монастыре Понтиньи, где также жил в изгнании Томас Бекер. Отец архиепископа, Генрих Лэнгтон, опасаясь гнева Иоанна, бежал в Шотландию. Король приказал конфисковать все его владения, и Генрих умер в ссылке около 1210 года.

В ответе на письмо папы Иоанн изложил причины своего неприятия Стефана Лэнгтона. Папа не только аннулировал выборы Джона Грея, которого король настоятельно рекомендовал на этот пост, он также рукоположил на этот пост Стефана Лэнгтона, человека, лично неизвестного Иоанну, который в течение многих лет был доверенным другом и советником злейшего врага Иоанна — Филиппа Французского. Иоанн посчитал этот шаг личным оскорблением. Иннокентий попытался навязать ему архиепископа Кентерберийского, примаса всей Англии, который по своей должности должен входить в ближайший круг короля, человека, прожившего много лет во Франции, близкого друга короля этой страны, целью которого является уничтожение Иоанна. Это является пощечиной Иоанну лично. Но личное оскорбление превращается в попытку лишить корону ее законных прав и привилегий тем фактом, что ни монахи, проведшие выборы, если этот спектакль можно называть таковыми, ни папа, рукоположивший Стефана, не потрудились испросить разрешения на выборы или проконсультироваться с королем относительно приемлемости для него кандидата.