Джон Эплби - Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы

В этом приложении, основанном по большей части на труде доктора Маккечни Magna Carta, обсуждаются положения Великой хартии в свете, который они проливают на условия того времени и методы, которыми Иоанн правил Англией [9] В тексте использовались выдержки из перевода хартии Д. М. Петрушевского по изданию: Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во второй половине XIII века. М., 1918. . Со времен Норманнского завоевания Англия была феодальным обществом, то есть обществом, основанным на владении землей, а также обязательствах, из этого вытекающих. Следует подчеркнуть: то, что изложено далее, является значительным упрощением необычайно сложного процесса. Каждое утверждение необходимо предварить словами: в общем, в целом, во многих случаях и т. д. И все равно к каждому общему утверждению можно легко найти то или иное количество прямо противоположных примеров. Этому едва ли следует удивляться, ведь даже люди, жившие в феодальном обществе, до конца не понимали всей его сложности. Королевский двор, к примеру, в некоторых случаях не мог решить, к чему отнести конкретный фьеф: к ленам рыцарства, сержантериям или это земля, пожертвованная церкви с условием вечного поминовения души усопшего жертвователя.

Общество было основано на предпосылке, что король владеет всеми землями Англии. Гийом Бастард (он же Вильгельм Завоеватель) разделил ее между короной, церковью и своими приверженцами. Грубо говоря, он оставил две седьмых части земли для себя и своих приближенных, еще две седьмых отдал церкви, а оставшиеся три седьмых разделил между своими ведущими норманнскими приверженцами. У коренных англичан земли практически не осталось.

Земли короны были известны как земельная собственность королевской семьи, и доходы с них должны были покрывать все личные потребности короля, его челяди, расходы правительства.

Выделение земли церкви и королевским приверженцам не было прямым подарком. Земля все еще оставалась принадлежащей королю. Получатель становился ее арендатором — держателем и владел земельной собственностью, говоря техническим языком, только при определенных условиях. Он должен был приносить феодальную присягу и клясться в верности сеньору. Он имел феодальные обязанности: должен был платить рельеф при вступлении во владение; арендатор, даже мелкий, считался подопечным короны, пока не достигал совершеннолетия. Если фьеф переходил к женщине, король контролировал ее замужество, и арендатор должен был выплачивать вассальные сборы, когда они требовались.

Главное, и это ключевой момент всей системы, арендатор — держатель земли должен был следовать за королем на войну с определенным количеством рыцарей. В некоторых случаях он и его рыцари привлекались для охраны королевских замков. В целом вся система создавалась для обеспечения королю возможности собрать адекватную армию, когда она будет необходима. Хотя некоторые земли выделялись на других условиях, а не как рыцарские лены, все равно обязанность служить королю лично и предоставить определенное количество рыцарей была основным условием, регулировавшим распределение земли в средневековой Англии.

Арендаторы, жившие в смутные времена, последовавшие сразу после завоевания Англии, сначала содержали некоторое число рыцарей в своих владениях. Однако к концу XII века главный владелец лена — так назывался человек, получивший землю непосредственно от короля, нашел возможность снизить расходы, разделив часть земли между своими рыцарями, которые затем начинали жить собственными домами, но все так же были готовы служить в армии, если появится необходимость. Эти арендаторы, в свою очередь, давали те же клятвы и имели те же обязанности перед своими сеньорами, что и их сеньоры перед королем. Этот процесс субинфеодации мог продолжаться дальше — и зачастую так оно и было. Но фундаментальное обязательство — участок земли выдается при условии выделения определенного количества рыцарей — оставалось, как и другие обязательства, связанные с этим участком.

Как правило, земля переходила, при обычных условиях, старшему сыну. Однако в тяжелые времена, когда болезни, постоянные войны и опасности Крестовых походов лишали людей уверенности в завтрашнем дне, нередко случалось, что мужчина умирал, не оставив наследника, — тогда земля возвращалась сеньору, или без наследников мужского пола — тогда земля распределялась поровну между дочерьми. Это, вместе с субинфеодацией, вело к дальнейшей фрагментации того, что изначально было обширным поместьем, предоставлявшим короне определенное число рыцарей. Во времена Иоанна были участки земли, с которых можно было истребовать одну шестую часть рыцаря. Единственный выход из столь аномальной ситуации для арендатора, с которого причиталась часть рыцаря, — денежная договоренность с сеньором вместо службы.

В целом схема была сложной, и ее еще больше усложняло то, что почти ничего не фиксировалось письменно. Все зависело от того, что считать установившейся практикой, а трактовка этого понятия могла быть самой разной. Понятно, что король был заинтересован в получении от своих баронов как можно больше, а бароны — в том, чтобы отдать как можно меньше.

Не удивительно, что после вступительных фраз статьи 1 хартия сразу переходит к тем аспектам феодального контракта, которые оказались самыми чувствительными в спорах между королем и баронами.

Статья 2 устанавливает размер выплат в качестве рельефов разными классами главных владельцев лена или людей, получивших землю прямо от короля, без посредника или промежуточного сеньора-вассала. В ней сказано: «если кто из графов, или баронов, или других держателей, держащих от нас, непосредственно за военную повинность, умрет, и в момент его кончины наследник его будет совершеннолетний и обязан будет платить рельеф, то он должен получить свое наследство после уплаты старинного рельефа» в размере 100 фунтов с графа или барона и 100 шиллингов за рыцарский фьеф.

Графы к этому времени уже были практически лишены территориальной юрисдикции над графствами или другими регионами, давшими им титул. Они получали треть доходов от дворов своих титульных графств, но их юрисдикция, как и любого другого барона, была ограничена землями, которыми они владели. Или случайно, или по замыслу короля лишь немногие из великих людей владели очень крупными поместьями. Их владения по большей части были фрагментированными и разбросанными по всей стране, так что один человек редко мог господствовать в одном графстве или группе графств, если, конечно, он не являлся фаворитом или доверенным лицом короля.

Термин барон был весьма гибким. Изначально он применялся ко всем главным владельцам ленов короны, так что любой человек, получивший землю прямо от короля, считался бароном. Ко времени правления Иоанна появилась некоторая разница между крупными и мелкими баронами. Термин стал применяться только к крупным землевладельцам, которых приглашали на заседание Большого совета предписаниями, адресованными лично им. Менее значимые личности стали называться рыцарями, и их вызывали коллективными предписаниями, адресованными шерифам графств. Не было никаких жестких стандартов, разделявших держателей земли на баронов и рыцарей, хотя представляется очевидным, что человек, получивший большой участок земли, является бароном, а меньший — рыцарем. Ввиду различия между рельефами баронов и рыцарей, можно произвести грубое разделение: держатели (арендаторы) земли, которые должны выделить более двадцати рыцарей, относятся к баронам, менее двадцати — к рыцарям.