Федор Синицин - Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР, 1933–1945

В целом германская политика изначально имела существенные недостатки. Одним из них было то, что германские власти все меряли на свои «расовые» мерки и поэтому строили свою пропаганду на разжигании ксенофобии. Однако со временем выяснилось, что «русские по природе не шовинисты» и «ненависть на национальной почве среди русских не популярна». Причиной этого, как «неожиданно» обнаружили оккупанты, было то, что русское «гигантское государство состоит из множества народов и рас, и общение с людьми других обычаев и культуры для них привычно». Особенно «странным» для нацистов был тот факт, что «русские также не знакомы с антисемитизмом с расовой точки зрения, хотя проводят между собой и евреями известные границы», видя «в евреях, в первую очередь… пособников большевизма» [1597]. (На наш взгляд, последнее явление, даже если оно имело место, было в большей степени инспирировано нацистской пропагандой.) Поэтому, как с горечью отмечали германские пропагандисты, все их материалы «о евреях, которые были написаны с учетом расового аспекта, не достигли результата» [1598].

Страдала германская политика и от недостатка знаний о народах СССР. На Украине радиопропаганда велась на «западноукраинском» диалекте, который был непонятен населению основной части Украины. Поэтому оккупационные власти справедливо опасались, что «передачи для населения не имеют необходимого веса». В Крыму пропагандистские материалы для крымско-татарского населения сначала печатались не на крымско-татарском, а на турецком языке [1599].

Зачастую плохо воспринимался населением оккупированной территории пропагандистский пафос, который широко использовали германские власти. Так, материалы газеты Daugavas Vestnesis [1600]вызывали у латышей отторжение из-за «надоедливого патриотизма» и «героических мук» (эти материалы пропагандировали вступление в коллаборационистские формирования) [1601].

Отрицательное воздействие на восприятие германской политики населением оккупированных территорий оказывали репрессивные акции оккупационных властей, включая карательные операции против «пособников партизан», облавы, а также уничтожение еврейского и цыганского населения. Негативно воспринимались и такие акции, как уничтожение восьми больных венгерских солдат в Троицкой церкви в городе Суджа Курской области [1602](возможно, они были больны тифом).

Религиозная политика германских оккупантов.Германские оккупанты с пропагандистскими целями провозгласили себя «защитниками богослужения» [1603]. С первых дней оккупации на захваченной территории СССР произошел бурный всплеск религиозного сознания [1604], усилили свою деятельность религиозные активисты, которые пытались возродить религиозность среди населения, в том числе путем введения обязательного крещения детей. О размахе возобновления религиозной жизни можно судить по тому, что только в Житомире к 1 ноября 1941 г. открылось 54 церкви. В Киеве с помпой был вновь открыт собор Святого Владимира. На оккупированной территории северо-запада РСФСР развила свою деятельность «Православная миссию в освобожденных областях России» («Псковская духовная миссия») — эксперимент по возрождению церковной жизни. Кроме возобновления церковной жизни и массового открытия храмов, было установлено обязательное посещение церквей, а также участие в церковных таинствах — например, исповеди. Были проведены тысячи обрядов крещения детей и подростков, а также проделана большая идеологическая работа по привлечению молодежи к церкви. При помощи оккупационных властей было осуществлено массовое распространение православных икон [1605].

Нацистская религиозная политика на оккупированной территории СССР базировалась на принципе «разделяй и властвуй» [1606]. Несмотря на заявления об абстрагировании германских властей от церковных вопросов, к середине 1942 г. министерство «восточных территорий» склонилось к тому, что наиболее желательной ситуацией для Третьего рейха было бы развитие противостояния между Московским патриархатом и сильными сепаратистскими национальными православными церквами [1607]. Целью такой политики было снижение на оккупированной территории влияния РПЦ, которая с самого начала войны заняла просоветскую и антиколлаборационистскую позицию.

Планам нацистов способствовали устремления части высшего духовенства на Украине. Летом 1941 г. глава структур Московского патриархата на территории РК «Украина» архиепископ Ровенский Алексий (Громадский) объявил о создании автономной Украинской православной церкви (УПЦ), которая осталась в юрисдикции Московского патриархата. Однако сепаратистски настроенная часть иерархов и священнослужителей во главе с архиепископом Луцким Поликарпом (Сикорским), которая открыто приветствовала приход германских войск, осталась недовольна таким решением [1608]. 8–10 февраля 1942 г. эти иерархи созвали в Пинске собор украинских епископов, на котором было объявлено о создании Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ), независимой от Московского патриархата [1609], во главе с архиепископом Поликарпом (он получил титул митрополита), который был официально признан германскими властями главой православной церкви на Украине [1610].

Хотя в Белоруссии и Прибалтике автокефализацию православной церкви нацистам провести не удалось, в июле 1942 г. в оккупированной Риге состоялся съезд епископов РПЦ, оставшихся на оккупированной территории СССР, на котором иерархи во главе с митрополитом Сергием (Воскресенским), не порывая официально связи с РПЦ, выступили против патриотических обращений патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), а также послали приветственную телеграмму А. Гитлеру [1611].

Германские власти активно использовали в своих интересах Украинскую грекокатолическую церковь (УГКЦ) [1612], оказав ей всевозможную поддержку в распространении влияния на восток Украины [1613], где у нее не было последователей. В то же время УГКЦ оказывала поддержку украинским националистам [1614], что противоречило планам Третьего рейха.

Положение католической конфессии на оккупированной территории СССР определялось позицией А. Розенберга и других идеологов германской политики, что католичество — это «главная опасность на востоке». Поэтому министерство восточных территорий пресекало деятельность католических миссионеров на оккупированной территории СССР [1615].

Третий рейх развил активную пропагандистскую деятельность среди мусульман СССР. В оккупированном Крыму нацисты потворствовали исламу, в том числе разрешив широкое открытие мечетей [1616]. Деятельность среди мусульман на оккупированной территории СССР возглавил бывший великий муфтий Иерусалима Х. М. А. эль-Хусейни, бежавший в Германию после провала антибританских восстаний в Палестине и Ираке в 1940 г. [1617]