Алексей Лобин - Битва под Оршей 8 сентября 1514 года

Когда воины князя К. И. Острожского, ходившие под Смоленск, воротились «не солоно хлебавши», потеряв под стенами крепости часть обоза, перед канцелярией были поставлены следующие задачи: во-первых, сгладить неудачу под Смоленском, во-вторых, усилить пропагандистский эффект от Оршанской битвы. Тогда же появились первые сообщения, в которых именно Польская Корона выступала форпостом католического Запада против «схизматиков». Создателей реляций и панегириков не смутил тот факт, что оршанский победитель — князь Острожский, — как и многие его подчинённые, был православным, т. е. тем самым «схизматиком».

Завышая потери противника, в то же время были значительно уменьшены и собственные. По официальным данным в кровопролитной битве погибли «2 сиятельных барона, Зборовский и Слупецкий, которых похоронили в Вильне у бернардинцев. Из королевских воинов было убито 500, ранено много больше» . [403] Ibid. Скорее всего С. Гурский и другие хронисты упомянули только рыцарей, судьба же «почтовых» и рядовых воинов их не интересовала. [404] Spieralski Z. Jan Tarnowski 1488–1561. Warszawa, 1977. S. 69.

В новых известиях, предназначенных для просвещённых европейцев, особо подчёркивалась роль «польских легионов, превосходящих и искусностью в военном деле, и силой духа и тела, и крепостью ужасных коней» . О литовцах либо вообще не упоминалось, либо упоминалось вскользь. Польша в таких летучих листках выступала форпостом католического Запада в борьбе против «схизматиков». С начала 1515 г. появилось большое количество поэтических произведений, посвященных триумфу Сигизмунда. [405] Дарашкевич В. И. Новолатинская поэзия Белоруссии и Литвы: первая половина XVI в. Vbycr, 1979. С. 95. Известные в те годы литературные деятели — Ян Дантишек, Андрей Критский, Кшиштоф Сухтен и другие авторы — написали несколько поэтических произведений на тему «разгром московитов» . Отдельным изданием архиепископ Ян Ласский издает в 1515 г. сборник «Песни о памятном поражении схизматиков московитов» . [406] Carmina de memorabili caede scismaticorum Moscoviorum. [S. I.], 1515. Но фактическая достоверность поэм, воспевающих победу над «схизматиками», гораздо слабее их литературно-художественной выразительности. Исключение составляет, пожалуй, ода 1515 г., которая была написана вскоре после Оршанской битвы. [407] Cantilena ejusdem victorie rem summarie cjntinens // AT. T. III. № CCXLIV. P. 197.

Распространение сведений о 80 000 разбитых схизматиках касалось только европейских стран. Своих восточных союзников Сигизмунд оповещал о победе без использования каких-либо цифр. Хвастливые речи о разгроме «80 000 московитов» могли вызвать насмешку у Гиреев, хорошо знавших вооруженные силы своих врагов. В послании от 18 ноября Махмет-Гирею Сигизмунд писал, что с Божьей помощью, «поразивши войска» неприятеля, литовские войска пошли под Смоленск «и весь тот край пустошили» . [408] Лист до царя перекопского и до сына его Махмет Гирей солтана // Книга справ посельских… ЛМ. Кн. 7. С. 574; Pułaski К. Stosunki z Mendli-Girejem chanem Tatarów Perekopskich. S. 327–438. № 156. О победе сказано слишком лаконично, всего одной строчкой, а основная часть послания посвящена планам по совместным действиям против Василия III. О численности разбитого врага вообще не говорится.

Одновременно с этим посланием было составлено письмо Махмед Амину, казанскому хану. Сражение описано уже не одной, а несколькими строчками: «сами с ним велики ступны бой мели, и з Божеию помощью войско его все на голову есмо поразили», «замки наши… к нашой руке взяли» . О трофеях сказано, что взяты в плен «и воеводы и князи и пановие его радныи» , однако ни о численности разгромленного врага, ни о количестве убитых или захваченных в плен ничего не говорится. [409] List Zygmunta I do Mahmet Amina cara kazanskiego // Pułaski К. Stosunki z Mendli-Girejem chanem Tatarów Perekopskich. S. 439. № 157.

Особо следует сказать о пленных. Если в польских сочинениях фигурировали 1500–2000 пленников, то в беларусско-литовских летописях остались более скромные цифры. Так, «Хроника Литовская и Жмойтская» свидетельствует, что «детей боярских живых приведено личбою 596» , по летописи Рачинского «жывых прыведено всих у личбе трыста осмдесят. Детеи бояръских тых всих по замкох литовских послано у везэне, а простых людей, которых жывых поимали, нельзе и выписати множества для» , а Евреиновская летопись упоминает «детей 380 боярских много живых приведено всех в счете» . [410] ПСРЛ. T. 32. M., 1959. C. 106, 169, 235. Из этого можно предположить, что в плен захвачено около 600 человек, из них 380 детей боярских, а остальные — боевые холопы.

Сохранившиеся списки «московских вязней» 1514–1538 гг. перечисляют еще меньше — не более двух сотен человек. [411] О пленных см.: Антонов А. В., Кром М. М. Списки русских пленных в Литве первой половины XVI века // Архив русской истории. М., 2002. Вып. 7. С. 149–196; Grala Н. Jeńcy spod Orszy: między jagiellońską «propagandą sukcesu» a moskiewską racją stanu (1514–1552) // Aetas media. Aetas modema. Studia ofi arowane profesorowi Henrikowi Samsonowiczowi w 70-tą rocznicę urodzin. Warszawa, 2000. S. 440–466; Кошалеў M. K. Жывыя i мёртвыя: Маскоўскія вязні пасля Аршанскай бітвы 1514 г. // Гiстарычна-археалагiчны зборнiк. Минск, 1998. С. 176–183. В 2002 г. вышла в свет работа литовского исследователя М. Сирутавичюса «Военнопленные в ВКЛ в первой половине XVI века» ( Sirutavičius M. Karo belaisviai Lietuvos Didžiojoje Kunigaikštystėje XVI a. pirmojoje pusėje. Vilnius, 2002). В любом случае ни о каких тысячах пленных речи быть не может. О 1500–2000 захваченных «вязней» писал в хвастливых посланиях ягеллонский Двор, и цифры эти не подтверждаются документальными источниками — актами Литовской Метрики.

Почти весь командный состав русской рати либо погиб, либо попал в плен. В «реестрах московских вязней» перечислены имена пленных воевод и князей: И. А. Челядин, М. И. Булгаков-Голица, И. Д. Пронский, И. С. Семейка-Ярославский, Д. Китаев-Новосельцев, И. Пупок-Колычев, предводитель мещерских татар Сивиндук-мурза, Борис и Петр Ромодановские, К. Д. Засекин, Петр и Семен Путятичи, Борис и Иван Стародубские, И. С. Селеховский и др. Горькую судьбу полона разделил вместе с товарищами отец будущего опричника А. Басманова — Данила Басман.

Пленные должны были стать орудием ягеллонской пропаганды. Закованных узников демонстрировали во Дворах европейских правителей. Несколько пленников Сигизмунд отправил в Венгрию, Венецию и Италию, где послы демонстрировали «доказательства победы над схизматиками» .

Первая демонстрация происходила в столице ВКЛ. В тенденциозном труде С. Гурского имеется следующее свидетельство: «От неверных соседей прибыли в королевскую Вильну легаты крестоносцев из Пруссии и Ливонии, без иной большой причины, кроме как посмотреть на победоносное и триумфальное прибытие короля в город, где по порядку и в (большом) числе прошли их союзники из Москвы, все вожди войска, пленные в цепях и оковах. Прикрывая свое коварство, притворно и с неохотной душой они присоединились к поздравлениям с победой над московитами, поскольку счастье короля и поражение и оковы их союзников рвали им внутренности» . [412] Anno domini millesimo quingentesimo quartodecimo. P. 6.